Царь без царства - страница 80

«Потом» было туманным, как и все в речах нагади. До конца года, но как, когда? Сколько силы они еще накопят и что должно произойти? Зевах знал, что ментор не ответит, он никогда не отвечал. Плел паутину словес, говорил много и долго на своем корявом языке: все слова анхарские, но фразы заморские, а потом, уже перед сном, ты понимаешь, что так и не услышал ответ.

Зевах встал и тут же понял, что от усталости валится с ног.

– Тебе должно отдохнуть, – мягко укорил его нагади. – Даже если это значит новые сны. Я пошлю к тебе слугу с фруктами.

Вообще-то это были слуги Зеваха и только его, шесть человек, которых он сам отобрал в Джамайе. Но ментор быстро начинал распоряжаться всем, что попадалось под руку, и никто не смел сказать слова против.

Чародей оставил его, пробурчав нечто подобающе вежливое. В его комнате горела дюжина ламп, и золотые инкрустации на мебели мерцали в приглушенном свете. Над курительницей в виде собаки поднимался дымок, хотя сейчас запах мирры не услаждал нюх, а раздражал. Зеваха мучила зверская жажда, чародей из горлышка выхлестал кувшин фруктовой воды, а потом рухнул на постель прямо в одежде.

Проклятье! Еще придет челядь, которая неясно кому служит. Ну и пусть, сейчас ему не нужны ни фрукты, ни мясо. Спать, только спать…

Во сне его ждали дрожащие огни в бездне, жар, а еще клокочущие голоса, которые не то говорят, не то давятся пламенем.

Часть третья. Война

15

Столица, обитель чародеев, 21-е месяца Эпит

– Повтори! – с нажимом сказал Самер. Под его строгим взглядом парень вздохнул и начал излагать, что услышал вчера от мага:

– Вы говорили, что все состоит из силы. Я. Вы. Мебель. Каждый камень в башне… Что органы чувств воспринимают силу на ощупь, на запах, но мир больше того, что мы чувствуем. Есть еще одно пространство… как бы еще одна грань. Изнанка. Вы чувствуете силу не только зрением и слухом, но и ее саму. И еще уходите на Изнанку. Весь наш мир – всего лишь крупинка в океане силы, как пузырек в кружке ячменного пива.

Память у парня была отменная: он пересказывал отрывками, главное, но зато повторял слово в слово. Чтобы подбодрить его, Самер кивнул.

– Да, пока верно.

– Еще вы говорили, что сила бывает свободная, разлитая в мироздании. Са… – Джен произнес слово из древней рукописи. – А еще связанная сила: в вас, во мне и в каждом камне, се́кхем, но так сейчас никто не говорит, сила и сила. И еще что колдун отличается от простых людей тем, что у него больше… горизонт силы. Мол, у простого человека ее только и хватит на поддержание жизни, а у колдуна больше, и этот излишек он тратит, а потом сила восполняется.

– У мага, – поправил Самер. Вчера он опять допоздна сидел над донесениями, и усталость подступала, как прилив, даже всерьез выговаривать юноше не хотелось. – Не колдуна, а мага. Этим прозвищем нас называют простолюдины, которые считают нас исчадием зла.

– Хорошо, пусть мага.

– Так ты ответил на свой вопрос?

Парень в замешательстве поерзал в кресле.

– Если честно, нет…

– Ну как же? Ты сам только что объяснил. Какие книги заклинаний, парень, ты в своем уме? Сила – это сырье, которое мы тратим. Если так понятней. Мы придаем ей форму условиями. Чтобы поднять кувшин… – Самер заставил графин из горного хрусталя пересечь комнату и взял его из воздуха. – Чтобы поджечь фитиль. Это приказы, условия и ограничения. С сырьем можно творить, что хочешь, но ты должен придумать, как.

– Но ведь есть какие-то… какие-то обычные вещи, которые вы делаете? Приемы, которые нужно запомнить, чтобы не изобретать каждый раз.

– Приемы есть, – кивнул Верховный. – Но книги заклинаний… это все для недоучек. Простое и так все помнят, а сложное попробуй повтори, прочти ты об этом хоть сотню раз.

Солнце взошло три или четыре звона назад, косые лучи проникали в окно и касались полированной мебели. Снизу, с Пути Благовоний, как и всегда, слышалась ругань вперемешку с громыханием ручных тележек. Наклонив графин, который все еще держал в руках, Самер плеснул себе вина.

Ему нравилось беседовать с парнем. Джен был неглуп, а вчера так вовсе поставил Самера в тупик.

– Я вот чего не понимаю, – сказал он после ужина, когда Ндафа уже собирал посуду. – Если колдунов и раньше боялись, почему не нашелся царь, который решил бы вопрос навсегда?

– А кто будет защищать нас от других магов, заморских? Ты об этом подумал?

Самер спросил то же, что некогда спрашивал у него старый наставник. Едва они закончили есть, воин подсунул Первому записку о встречах господина ветра, так что маг слушал вполуха. В тенях у дверей переминались с ноги на ногу еще двое охранников.

– Вот старый царь… он мог бы! – возразил Джен. – Он ведь сколотил войско гафиров. Сейчас ищейки охотятся на колдунов внутри страны, но мы-то можем… на нас не действуют чары, так? И заморские тоже. Мы могли бы стоять против иноземных колдунов, а всех местных можно вырезать.

– Побойся богов! – Верховный фыркнул, но внутри похолодел. Он поднял взгляд, помедлил… а потом аккуратно свернул записку и положил перед собой. – Нет, это чушь! Подумай сам: в одном из сотни пробуждается Дар. Это бездна народу. И потом, вырежи всех, и через год появятся новые.

– И их тоже, каждый год. Один из сотни… – Джен пожал плечами, – как будто в смуте погибло меньше! Царя это не остановило. Захотел бы, сделал. И решил все раз и навсегда.

Один из охранников у дверей прочистил горло – видно, тоже слышал, о чем они толкуют.

Он прав, вдруг понял Самер.