Правила чужой игры - страница 220
Напоследок решил зайти к начальнику штаба. Шагая по длинному узкому коридору, вспоминал его имя‑отчество. Начальника назначили недавно, виделись мы раз, и я тогда не запомнил, как его зовут. А начинать разговор с обращения по званию не всегда хорошо.
– Ох и блин! – вдруг раздалось рядом. – Ни хрена себе краля.
Возглас принадлежал Власову.
– Ты чего?
– А вот в окне какая красотка.
Я проследил за его жестом и глянул в окно. Во дворе у небольшого синего внедорожника стояла парочка – парень лет двадцати и девушка на год‑другой помладше. Оба в гражданке, одеты весьма ярко, броско. К тому же оба выделялись своей внешностью. Девушка – эффектная брюнетка с длинными волосами, изумительной фигурой, которую подчеркивали синие джинсы в обтяжку и легкая курточка до пояса. Парень – высокий, спортивного сложения блондин с лицом и повадками сердцееда. И высокомерным взглядом. Что делали они здесь, в штабе полиции?
– Хороша Даша, да не наша, – вздохнул Алан. – И где таких находят?..
– В капусте… – бросил я, отводя взгляд от парочки. – Чего приуныл?
– Да так… Задумался…
– Ну‑ну, думай…
Думать ему было над чем. Испытывая дикий дефицит опытных специалистов, я всех кого можно ставил на командные должности, начиная с взводного. Из тех, с кем начинал во взводе ОБР, все до единого стали офицерами. Да и из роты тоже.
Алан пришел к нам в батальон, имея за плечами спортивное прошлое и полугодовой опыт службы в полиции. Словом, знал, что такое свист пуль. Со временем стал моим связным и телохранителем, проявил себя с лучшей стороны. Несколько раз я поручал ему выполнение отдельных заданий, и он отлично справлялся. Теперь, имея некомплект офицеров, я решил поставить его взводным в только что сформированную роту из батальона Свена.
Алан отказался. Мол, не хочет командовать, привык к месту и так далее. Все мои уговоры и объяснения не действовали. Тогда, устав болтать, я поставил его перед фактом – или он принимает взвод, или пусть пеняет на себя. Власов, поняв, что перебрал с упрямством, пошел на попятную. И в конце концов дал добро.
– То‑то. Упрямец чертов!
– Так не потяну же…
– Ты? Не смеши меня. Я тебе через полгода и роту бы доверил. Кого мне ставить? Новичков? Выпускников факультета, не знающих толком, с какой стороны вставлять в автомат магазин?
– Но…
– Ладно, хватит. Что за беда с вами? Шарахаетесь должностей, как черт ладана! В общем, так, даю неделю подыскать на твое место толкового бойца. А потом принимай взвод.
– Угу…
– Что?
– Так точно!
– То‑то…
Сегодня Алан шел со мной последний раз (еще мои парни приучали меня говорить – крайний раз, но я так и не привык). Завтра убывает к Свену. А его сменщик – Ратмир Токарев – уже привыкает к новой работе.
Начальника штаба застал я в весьма раздраженном состоянии. Он хмуро взглянул на меня и поздоровался каким‑то замогильным голосом.
– В чем дело, Торм? – вспомнил я его имя. – Что невесел, что головушку повесил?
– Привет. – Он пожал мне руку и предложил сесть. – Что нового?
– Это я у тебя хотел спросить.
– У нас ничего. Вчера прошла информация о двух группах диверсантов. Или окруженцев, хрен их знает. Шараёбятся где‑то на востоке, между Вершино и Устином. Их засекли армейцы и передали информацию нам.
– Устин? Это зона Олафа. Я сегодня там буду. Посмотрим обстановку.
– Да, пожалуй, и все. Остальное – рутина, текучка. Сами справляемся. А нет – вас зовем.
– Верно. Но чего ты такой смурной?
Торм состроил гримасу и махнул рукой. Видимо, не очень хотел говорить. Вид у него при этом был такой, словно он проглотил целый лимон. Но потом все же не выдержал.
– Ко мне тут явились… с визитом…
Он шевельнул губами, и я по ним прочитал невысказанное. Очень нехорошее выражение из тех, что не всегда рискуют писать на заборе. Во избежание сноса оного.
– Детишки великовозрастные!.. – закончил он фразу.
– То есть?
– Да то! Кто такой профессор Далмнена – знаешь?
– Кто?
– Профессор Эвальд Далмнена. Светило прикладной математики, Нобелевский лауреат, один из лидеров консервативной партии. Недавно получил пост вице‑спикера Государственного Совета. Авторитетная личность!..
– И что, он тебя достал?
– Он? – Торм усмехнулся, покачал головой. – Нет, он сюда никогда не приедет. Если только искать факты притеснения армией местного населения и произвола военных.
– Что, не любит армию и полицию?
– Не то слово. Этот, как его… – Начштаба пощелкал пальцами, вспоминая слово. – Правозащитник, мать его! Все они в консервативной партии правозащитниками заделались, когда президент прижал их.
– Ну а тебе он чем досадил?
– Да не он. Племянник его. Приехал сюда с девицей, показал пропуск в закрытую зону и потребовал, чтобы разрешил поездку в Вершино.
– Зачем? – недоуменно спросил я. – Что он забыл в этом городишке?
– Да хрен его знает! Не соизволил сказать!..
– Во дела…
Вообще‑то порядок в тылах фронта поддерживался строгий. Всюду на дорогах контрольно‑пропускные пункты, патрули, проверки. Без разрешения проехать полкилометра невозможно. Управление, Департамент и армия строго следят за режимом и посторонних людей не пропускают. Насколько я знаю, нескольких любителей экзотики, приехавших из центра Ругии поглазеть на войну, отловили через несколько минут после того, как они миновали бывшую границу Зоны. Возможно, кому‑то и удалось проникнуть дальше, не слышал, но таких «счастливчиков» можно пересчитать по пальцам.
– А как они вообще сюда доехали?
