Рабы Парижа - страница 161
— Ты, вне всякого сомнения, неправ, — строго проговорил Ортебиз.
— Да неужели? Девочка, влюблена в меня по уши! Если Маскаро выполнит свое обещание и мне достанется богатое наследство, то, может быть, я и женюсь на ней. Надо еще подумать…
— Негодяй! — закричал Тантен в таком неистовом гневе, что Поль испуганно отодвинулся на кровати подальше от него.
— И ты думаешь, подлец, что я позволю…
Папаша не смог договорить, потому что доктор закрыл ему рот рукой и быстро вытолкал старика на лестницу.
Дверь за ними захлопнулась.
Виолен был изумлен. Он думал, что своим хвастовством возвысится в глазах товарищей. Очевидно, получилось наоборот…
Доктор сделал ему замечание, как близкий друг банкира Мартен-Ригала. Это Полю было понятно.
Но гневные крики и бешеная жестикуляция старикашки Тантена, обычно такого застенчивого и почтительного ко всем окружающим, были совершенно необъяснимы.
Флавия действительно сделала большую глупость, приходя сюда одна.
Виолен в самом деле излишне вольно говорил о ней и об ее отце.
Но какое дело Тантену до Мартен-Ригала и Флавии?
Между этим оборванцем и банкиром, дающим своей дочери в приданое миллионы, явно не было никакой связи.
Тогда как понимать странное поведение Тантена?
…Если бы Поль или Флавия выглянули на лестницу, то оказались бы свидетелями очень странной сцены.
— Что ты делаешь? — шипел доктор. — Ты же нас выдашь!
Тантен плакал.
— Бедная моя девочка полюбила мерзавца! Она целые дни проводит с ним наедине! Если теперь этот подлец на ней не женится, то она обесчещена, и я вместе с ней! Ты понимаешь? У меня в руках пол-Парижа, а я сам — в руках у сопляка Виолена!
— Тише! — прикрикнул Ортебиз. — Ты можешь вернуть время назад? Что сделано, то, черт возьми, уже сделано. Возьми себя в руки и будь мужчиной!
Старый писарь вытащил из грязных лохмотьев чистый носовой платок и стал вытирать слезы.
— Боже мой! — прошептал он. — Только сейчас я понял, каково было графу услышать от меня, что у его дочери есть любовник!… А я был так безжалостен… Господи, как жестоко Ты Меня наказал!
— Успокойся, — сказал доктор. — Поль еще ребенок. Не придавай слишком большого значения легкомысленной детской болтовне. Не откажется же он от твоих миллионов!
Тантен печально покачал головой.
— Поль не любит Флавию, а она влюблена в него. Мерзавец ведь правду говорит, что она предпочла бы его отцу. Какое страшное будущее ее ожидает!… И деньги тут ни при чем…
— Нам пора идти. Скоро явится маркиз. Не будешь же ты принимать его в таком виде!
— Я не могу оставить девочку здесь. Уговори ее немедленно идти домой!
— Трудная задача…
— Тогда это сделаю я!
— Ну, нет! Если ты нас еще не выдал, то с успехом наверстаешь свое упущение. Так и быть, попробую.
Доктор вернулся в квартиру Виолена.
Папаша Тантен сел на ступеньку и стал ждать.
Девушка как раз собиралась войти в спальню, но ее остановил Ортебиз.
— Вы опять здесь? — недовольно сказала она. — А я думала, что вы уже далеко…
— Я вернулся, чтобы поговорить с вами. Дело весьма серьезное.
— Говорите, только покороче, — ответила Флавия, не отпуская ручку двери.
— Мадемуазель Мартен-Ригал не совсем удобно находиться здесь.
— Я это знаю, — спокойно проговорила она.
— В таком случае, мне кажется…
— Что я должна уйти?
—Да.
— Я останусь с Полем.
— Почему?
— По-моему, долг выше приличия.
— Он еще не ваш муж. О каком долге вы говорите?
— Поль очень болен.
— Пустяки. Это я утверждаю как врач.
— Но ему плохо! И около него никого нет. Кто же должен за ним поухаживать, если не та девушка, которая собирается стать его женой?
— Вы пока еще не жена и потому ваше присутствие здесь настолько неприлично, что не может быть оправдано ничем.
— Он получил согласие моего отца. Почему же я не могу смотреть на него как на мужа?
"Черт побери, что она мелет?! Папаша прав: надо поскорее отослать ее отсюда, — подумал Ортебиз. — Ну, голубушка, держись!"
— Желаю вам всего хорошего, — сказала Флавия и начала открывать дверь спальни.
— Подождите! Знаете ли вы, о чем будут говорить все кумушки Парижа на другой день после вашей свадьбы?
— Не знаю. Расскажите.
— О том, что Поль был вашим любовником и что только эта причина заставила господина Мартен-Ригала согласиться на ваш брак с Виоленом!
Флавия густо покраснела.
— Если пойдут такие разговоры, то ваши отношения с мужем испортятся. Мужчина никогда не прощает женщину, которая скомпрометировала себя.
— Что подумает обо мне Поль, если я его вдруг покину?
— Он уже почти совсем поправился. Я обещаю, что он завтра же придет к вам в гости. Будьте же благоразумны!
— Вы говорите правду?
— Клянусь Гиппократом!
— Я только предупрежу Поля и сразу пойду домой. До свидания.
— Вы умница, — сказал доктор.
Флавия вошла в спальню.
Ортебиз вернулся к Тантену, радуясь неожиданно легкой победе.
Он не знал причины своего успеха. Девушка ни за что не послушалась бы доктора, если бы не вспомнила, кого ей напоминает Тантен.
— Ну, что? — воскликнул папаша, вскакивая со ступеньки.
— Надо скорее уходить: она идет следом.
Они бегом спустились по лестнице, сломя голову пересекли двор, выскочили на улицу и перевели дух только после того, как спрятались за большой повозкой.
Папаша немного пришел в себя и снова обрел способность рассуждать.
— Надо ускорить их свадьбу. Теперь это можно сделать. Единственное препятствие, отделяющее мерзавца Виолена от миллионов герцога, исчезнет через один-два дня.
