Рабы Парижа - страница 160
Увидев оборванца Тантена, она бросила все свои дела и поспешила с приветливой улыбкой к нему навстречу. За три шага до папаши мадам Бригитта остановилась и сделала почтительный книксен.
Старик едва кивнул в ответ.
— Как здоровье молодого человека? — спросил он.
— Ему лучше, господин, гораздо лучше! Как вы приказали, я готовлю ему самые вкусные блюда. А доктор прислал ему дюжину бутылок вина и сказал, что они окончательно поправят его здоровье и что…
Не дослушав ее трескотню, — он по опыту знал, что конца не будет, — Тантен повернулся к привратнице спиной и стал подниматься по лестнице.
Мадам Бригитта умолкла на полуслове и окликнула его:
— Господин!
— Что там еще?
— Вчера приходил незнакомый мужчина и расспрашивал меня о месье Поле.
Тантен резко остановился.
От рассеянного вида, с которым он слушал кумушку раньше, не осталось и следа.
— Какие вопросы он задавал?
— Давно ли я знаю молодого человека, чем он занимается, много ли у него друзей и кто они, где он жил прежде…
— Что вы ответили? — перебил старик.
— То, что вы мне приказывали отвечать посторонним.
— Как выглядел этот мужчина?
— Среднего роста, не худой и не толстый, одет небогато. Видно, он очень скуп, потому что говорил со мной с четверть часа и не дал ни единого су, хотя любой другой на его месте…
Тантен недовольно поморщился.
— Прекратите болтать и отвечайте на мои вопросы! Вы заметили в нем что-нибудь особенное?
Женщина поджала губы.
— Ничего особенного я в нем не вижу.
— Да я не о том! Какую-нибудь примету, по которой я мог бы его узнать.
— Как же, есть примета!
— Ну, говорите же! То замолчать вас не заставишь, то каждое слово надо клещами вытаскивать! Какая примета?
— Очки!
— И что ж тут особенного? Я и сам в очках!
— У него — золотые.
— И это — все?
Привратница задумалась.
— Все или нет? — торопил Тантен.
— Кажется, все…
— Благодарю вас, мадам Бригитта. Будьте всегда так же осторожны.
Старик продолжал подниматься по лестнице, ведущей в квартиру Виолена. Теперь он шел гораздо медленнее, хмурил брови и шептал:
— Кто бы это мог быть? Мало ли в Париже золотых очков…
На площадке второго этажа он снова остановился.
— Черт побери! Не шпион ли это с Иерусалимской? Надо поскорее окончить дело и уничтожить все следы… Я уверен, что мне это удастся…
На третьем этаже Тантен позвонил.
Ему открыла молодая девушка.
Увидев ее, старик буквально взвыл от бешенства.
Это была красавица Флавия, дочь банкира Мартен-Ригала.
Она удивленно взглянула на его перекошенное лицо и спросила:
— Что вам угодно?
Тантен был не в силах выговорить ни слова.
Девушка смотрела на грязного старика со смешанным чувством любопытства и отвращения.
Она впервые видела настолько мерзкого оборванца и в то же время ей казалось, что он ей кого-то очень напоминает.
Так как Тантен все еще молчал, Флавия повторила свой вопрос.
— Меня ждет господин Поль, — пробормотал старик дрожащим голосом. — Он давал мне поручение.
— Если так, то войдите. Но имейте в виду, что Поль болен и у него сейчас врач.
Флавия посторонилась.
Тантен, низко кланяясь, прошаркал мимо нее по коридору.
Пока девушка запирала дверь, он уверенно проследовал через гостиную и тихо вошел в спальню.
Виолен сидел на кровати спиной к двери.
На его плече был виден шрам от сильного ожога, полностью соответствующий описанию, которое дал Ортебиз адвокату.
Рядом с Полем стоял доктор. Он покрывал мазью кусочки кишечной пленки и аккуратно оклеивал ими обожженную кожу своего пациента.
Старик закрыл за собой дверь спальни.
Ортебиз поднял голову и увидел Тантена.
Не желая посвящать Поля в свои секреты, папаша заговорил языком жестов. Сначала он ткнул большим пальцем через плечо, а затем указательным — в пол. Это означало: "Флавия — здесь!"
Ортебиз кивнул, продолжая свое дело.
Поль ничего не заметил.
Тантен изобразил пальцами идущие ноги и почти коснулся ими здорового плеча Виолена, потом поднял один палец вверх: "Пришла к Полю одна!"
Доктор осуждающе покачал головой.
Пациент поежился от боли.
— Потерпи, скоро станет легче, — утешил его врач.
Старик опять указал на дверь и покрутил пальцем у виска: "Она сошла с ума!"
Ортебиз кивнул и развел руками: "Я все понимаю, но что я могу поделать?".
Последний жест доктора привлек внимание Поля.
Он обернулся.
Папаша Тантен с улыбкой раскланялся.
— Полюбуйтесь, что из меня сделали, — сказал Виолен.
Старик внимательно осмотрел шрам.
— Сколько придется ждать, пока он побелеет?
— Месяц, — ответил доктор.
— Имейте в виду, что он должен быть достаточно убедительным не только для герцога, — де Шандос поверит чему угодно, — но и для его жены и даже для его врача.
— Я ручаюсь и за врача, — заверил Ортебиз.
Перевязка была окончена и пациент лег под одеяло.
— Старайся поменьше двигаться, — сказал ему доктор.
— Я буду лежать спокойно, если возле меня подежурит прекрасная сиделка, которая сейчас с нетерпением ожидает вашего ухода, — ответил Поль.
— Давно ли эта сиделка у вас? — взволнованно спросил Тантен.
— С тех пор, как я лежу в кровати. Я послал ей в девять часов записку, что не могу прийти на свидание и жду ее здесь. Через десять минут она была уже у меня.
— Черт побери! — воскликнул Тантен.
— Похоже, что ее отец, господин Мартен-Ригал, всю свою жизнь проводит в кабинете. Каждое утро он запирается там на целый день и никому не позволяет себя беспокоить. Это очень удобно: Флавия сразу же после завтрака идет сюда и может спокойно сидеть у моей постели до самого вечера! Впрочем, если бы банкир об этом узнал и запретил ей приходить, то Флавия, не колеблясь, предпочла бы меня отцу!
