Дотянуться до моря - страница 208
— Что значит: точно не знала? — начал заводиться я. — Я так понял, что тест, которым ты отцу хвалилась, на самом деле не показал ничего?
— Много вы, мужики, понимаете, что там этот тест показывает! — фыркнула Дарья. — Мне показалось, что он чуть-чуть цвет изменил. А, может, просто в туалете одна лампочка не горит, не видно ни фига! Я его трясла-трясла… Но я же говорю — я чувствовала! В организме, внутри все изменилось! Блин, тебе не понять. Да и какая разница, если теперь я точно знаю?!
— Как ты можешь «теперь точно знать»? — опешил я. — Вчера тест ничего не показывал, а сегодня все показывает, что ли? И где, позволь спросить, ты этим тестом пользовалась? В крапиве за гаражом?
— Там лебеда, — прыснула Дарья. — Глупый, ты до сих пор не понял: здесь другое измерение, здесь все ясно безо всякого теста.
Все еще настроенный на разнос безответственной девчонки, я осекся.
— То есть, ты все-таки беременна?
— Exactly, sir! — по-английски ответила Дарья, вытягиваясь в струнку и по-военному козыряя двумя пальцами. — With no any doubts!
Без никаких ваще сомнений!», — голосом небезызвестного Гоблина перевел последнюю фразу невесть откуда взявшийся толмач где-то внутри моей черепной коробки.
— Так какого ж фига ты отраву эту всякую глотала?! — попытался сердито и назидательно продолжить я, но получилось, наоборот, слабо и беспомощно.
— Так я ж говорю — не знала, — прильнув к моему плечу и хитро заглядывая мне в глаза, ответила Дарья.
Тьфу, блин: «У попа была собака…» Я смотрел на ее подрагивающие от сдерживаемого смеха губы и не знал: продолжать назидать или спустить пар. Хотя первое, пожалуй, у меня не получилось бы уже сейчас — подтверждение того, что Дарья все-таки беременна, разлилось у меня внутри волной мягко-пушистого, совершенно обезоруживающего тепла.
— И что — девочка? — недоверчиво спросил я.
— Девочка, — закивала Дарья, расплываясь в улыбке. — Дочка.
Слезы вскипели в моих глазах, я задрал голову к низкому темному потолку, чтобы Дарья не заметила. Она заметила, протянула руку — утереть. Я перехватил ее за запястье, поцеловал холодную ладонь, буркнул примирительно:
— Ладно, что дальше-то было?
— Ну, тетя Таня не хотела давать, но я ее уломала, ты же меня знаешь. Я и уплыла. А когда вернулась, уже отчалила тетя Таня, а без нее не выйти. Я колотилась, колотилась, такая тоска взяла, хоть вой. Снега не нашла, зато россыпи «Гертруды» прямо на столе, хошь — щепотью закидывайся, хошь — жменью. Хотела так, познакомиться, но переборщила. Сначала ничего не было, только злость одна, ну, я мобильник об стену и приложила. А дверь возьми, и откройся! Мне бы сразу бежать, но тут как раз пришло. Коленки подогнулись, я только тебя успела набрать, и телефон на улицу выкинуть, меня накрыло и — все.
— Да, теперь понятно, теперь склалось, — задумчиво кивнул я. — А то я голову сломал — дверь была открыта, телефон выкинула, почему сама не вышла? Слушай, так а с тетей Таней-то что? Ну, здесь, в этом измерении? Если она не умерла, то где она?
— А, здесь где-то, — пожала плечами Дарья. — Она здесь старшая, у нее клиенты со всей галактики, дел по ноздри, хоть на цыпочки вставай! Тебе с ней что, пообщаться хочется?
— Да нет, нет! — замахал руками я. — Я так просто, понять, если она в том, нашем измерении за стенкой вся черная лежит, а в этом клиентуре с Арктура да Фомальгаута здоровехонькая стаф толкает, то чего мы в этом сарае железном сидим?
— Да нет, пошли! — подхватилась Дарья. — Чего мы, правда! К тому же сейчас же конкурс начнется! Я участвую! Давай, опоздаем!
— Конкурс? — не понял я, но Дарья уже схватила меня за руку и мощно, как стартующий ракетоноситель, взмыла к потолку, увлекая меня за собой.
Я зажмурился, ожидая неизбежного столкновения с железобетонной крышей, но мы прошили ее, как раскаленная игла легкий газовый платок, как нейтрино пронзает толщу свинца, собственно говоря, прошли сквозь нее. Я посмотрел вниз, и увидел стремительно удаляющийся ГСК, башню, все Останкино, Москву, Европу. Через пару мгновений бело-голубой шарик планеты Земля превратился в точку, песчинку, справа пыхнуло весенним теплом все в желто-рыжих завитушках Солнце. Как проносящиеся мимо скоростного поезда столбы, проухали мимо Марс, Сатурн, прочие планеты нашей системы и в том числе невесть как затесавшийся между ними карминный куб Самарского драматического театра вместе с ощетинившимся винтовками и копытами памятником Чапаеву. Сосредоточенная Дарья с вытянутой вверх, как у Супермена, рукой, сжатой в кулак, неслась вперед, весь низ ее туловища от пояса, как и положено ракете, представлял собой сплошной столб анамезонного огня.
— Далеко нам? — обеспокоенно спросил я Дарью, немного убирая голову от факела, слегка подпаливающего мне волосы на макушке.
— Нет, тут рядом, — отозвалась она, не сбавляя хода. — Двадцать семь парсеков, нет смысла на струну заморачиваться. Если по-нашему, влом выгонять машину из гаража, чтобы метнуться за хлебом в булочную за углом.
«Резонно», — подумал я, пытаясь получше разглядеть проносящуюся мимо звезду размером раз в десять превышающую Солнце. Звезда перехватила мой любопытный взгляд и, видимо, не будучи избалованная мужским вниманием, покраснела от удовольствия и принялась прихорашиваться, взбивая в ослепительные вихри платиново-белые волосы в своей короне.
— Ты че творишь, коза?! — закричала ей Дарья. — Ты сейчас своими волосищами-протуберанцами планеты свои спалишь! А там, между прочим, жизнь зарождается! Не время тебе еще красным гигантом становиться! Унялась сейчас же, а то сотру с карты звездного неба ко всем чертям!
