Убийство в Café de flore - страница 58
Кэтти говорила прерывистым, уставшим голосом. Выяснилось, что ночью они не спали, и что Мадлен выстрелила из пистолета прадеда, который у нее на всякий случай лежал под подушкой.
— Причем — в темноте! — С восторгом отметила Кэтти. — Оказывается, Мадлен чудесно стреляет, а я и не знала. Если не считать этого факта и того, что вор остался жив — все остальное было ужасно! Мадлен до сих пор бьет нервная дрожь. Кстати, до этого, я думала, что она убьет этих двух «фликов» из Генеральной инспекции. Они нас преследовали на своем старом авто с новым мотором. Да, представь…
— Стоп! — Приказал Алекс властным, но спокойным тоном. — Успокойся и, пожалуйста. Теперь — с самого начала и по порядку.
После разговора с Кэтти, он едва дождался восьми часов, чтобы можно было позвонить Антуану. Все же, разбудив помощника комиссара, Алекс услышал его сонный и недовольный голос. Однако новость о двух агентах Генеральной инспекции Национальной полиции, вмешивающихся не в свое дело и перехвативших «воров», за которыми охотились люди из их отдела, возмутила младшего офицера, и заставила окончательно проснуться. Антуан уже предвкушал, как расскажет обо всем комиссару.
— Мы должны поставить их на место! — С возмущением говорил помощник комиссара. — Это наше расследование, и бравые ребята могли бы хотя бы нас предупредить. Приходите, Алекс, в префектуру. Будем действовать сообща.
Кэтти пришло SMS от Алекса: «Мне нужен переводчик в Нац. полиции. Приезжай. Это сообщение было для нее, как эмоциональная бомба, подложенная в самый неподходящий момент. Кэтти возмущалась:
— Только что сообщила Алексу, что у нас здесь произошло, в каком состоянии Мадлен, а он, как упрямый осел, требует моего приезда! — жаловалась она мадам Бенуа.
— Дорогая, значит, ты нужна ему больше. Уверена, что он утонченный молодой человек и, в противном случае, не стал бы тебя беспокоить. С другой стороны, если посмотреть, — он занимается тем, чтобы Мадлен и все мы спокойно спали и наслаждались жизнью. Я побуду с ней. Не волнуйся.
Вздохнув, Кэтти пошла собирать вещи.
В пятницу, 8 сентября в кабинете Генерального инспектора Национальной полиции собрались представители Центральной дирекции судебной полиции, Центральной дирекции городской полиции, Центральной дирекции общей информации и дирекции надзора за территорией.
Присутствовал так же комиссар Бодлен, следственный судья из Магистратуры и Алекс, как консультант по данному делу об убийстве. Кэтти находилась здесь, как переводчик и помощник консультанта. После бумажной волокиты и проверки, ей все же разрешили присутствовать. Антуан позже объяснил Алексу, что эта волокита была из-за скаредности чиновников, — никто не хотел лишний раз платить переводчику.
Поздоровавшись по французскому обычаю с каждым за руку, Генеральный инспектор — тучный, ухоженный мужчина лет пятидесяти пяти с гладко выбритым багровым лицом, предложил всем сесть. Совещание началось. Сообщив информацию государственной важности и попросив всех причастных к этому расследованию быть бдительными, Генеральный инспектор еще раз напомнил:
— Информация конфиденциальная и не подлежит разглашению. Контролируйте своих подчиненных. Этот документ государственной важности. Нужно найти его раньше, чем найдет Германия. Если ситуация будет критической, я имею ввиду, что если при нахождении данного документа будет угроза похищения его другой стороной конфликта, — требую немедленного его уничтожения. Все ясно? Действуйте!
В кабинете комиссара полиции VI округа Парижа были все свои. Комиссар Бодлен, смерив всех взглядом ястреба, смотрящего на цыплят, сообщил услышанную информацию от Генерального инспектора, слегка сместив акценты. Сказанное им состояло в следующем: благодаря его умелому расследованию и бесстрашным действиям полиции префектуры VI округа Парижа, в Ришелье были задержаны два опасных германских агента (почему и как в Ришелье, на которое не распространяется действие префектуры, он не уточнил).
— Шпионами заинтересовалась Генеральная Национальная полиция. После дознаний, а там люди знают, как это делать профессионально, — при этом Алекс заметил, как комиссар с удовольствием потер ладони друг о друга, — получены важные сведения.
В предвкушении реакции подчиненных, комиссар, прежде чем произнести следующую важную фразу, обвел всех присутствующих пронзительным взглядом, остановившись внимательно на каждом. Когда он заметил Алекса и, переводящую ему с французского Кэтти, комиссар Бодлен нахмурился и продолжил уже без былого пафоса.
— Перед Первой Мировой войной между Германией и Францией был подписан важный договор. Он касался передачи колоний. Каких? Кому? Об этом они так и не сказали. Но достаточно и этой информации, раз за документом охотится Германия. Э-э-э, м-да, … Документ исчез. В последний раз вышли на его след в тридцатых годах двадцатого века. К этому случаю был причастен дом некой престарелой маркизы в Париже. Она делила его с модисткой-графиней Скиапа… Одну минутку! — И комиссар достал свой блокнот. Найдя нужное место, прочел по слогам:
— Ски — а — па — рел — ли. Если не ошибаюсь, у нее не французская фамилия… Хм-м, неважно… Это совершенно неважно для следствия — повторил он, снова строго посмотрев на подчиненных. — Алекс попытался скрыть улыбку и незаметно толкнул в бок Кэтти, готовую прыснуть от смеха.
— Так на чем я остановился? — Но, посмотрев снова в блокнот на длинное и трудно выговариваемое имя, захлопнул его. — Да, так вот, скорее всего среди модной «тусовки», как сейчас говорят, этой модистки, и был немецкий шпион. Однако к нашему большому удовольствию, благодаря национальному сознанию французских граждан, э-э-э — комиссар снова вспомнил о нефранцузской фамилии модистки, — этот документ исчез, можно сказать уплыл в неизвестном направлении прямо из рук Германской разведки. Они его так и не нашли. Но недавно их шпионы снова вышли на его след. И, поскольку, преследуемая Мадлен де Буа-Моран попала под их пристальный прицел, надо полагать, что след этого документа ведет к ней ее родственникам.
