Мадам будет в красном - страница 44
Убийцу Бабурского она не раз и не два поминала недобрым словом. И потому, что к старику относилась с симпатией и уважением, и потому, что лично ей случившееся грозило серьезными переменами в жизни. А перемен Светлана не любила.
Она снова вдохнула полной грудью, поплотнее закуталась в шерстяной платок, который накинула на плечи, выбегая на крыльцо. Вообще-то она уже поднялась к себе, наверх, но услышала в кухне какой-то шум и спустилась, чтобы убедиться, что хозяйке ничего не нужно. Но в кухне не было никого, и тишина здесь стояла такая оглушительная, как бывает только в деревне. Ей захотелось подышать, и, накинув платок, Светлана вышла на крыльцо, на котором стояла теперь, задумчиво запрокинув лицо к холодным далеким звездам, которым не было никакого дела до ее внутренних метаний.
С одной стороны, с похорон Михаила Валентиновича уже прошло три месяца, и все это время Ольга Аполлинарьевна жила на даче, выбираясь в город только по делам не чаще двух раз в неделю. Казалось, смерть мужа отняла у нее всю внутреннюю силу и погасила тот интерес к жизни, которым всегда светились ее глаза. Она даже галерею свою почти забросила, переложила все заботы на плечи сотрудниц – Анны и Елены.
Светлана все эти три месяца продолжала механически выполнять свои обязанности. Следила за домом, готовила еду, чуть ли не силой заставляя Ольгу Аполлинарьевну есть три раза в день. Та делала это механически: не ела даже, а принимала пищу, не чувствуя вкуса и, казалось, не понимая, что именно она ест. Работы стало еще меньше, но об увольнении своей помощницы по хозяйству Бабурская не заговаривала.
С другой стороны, рано или поздно, но выйдет же она из того ступора, в котором находится, а значит, слова о сокращении зарплаты в связи с уменьшением объема работы, а то и вовсе о переходе на двухдневный режим работы, могут прозвучать в любую минуту.
Именно поэтому сейчас Светлана Калинина решала непростую для себя дилемму. Ей поступило предложение о новой работе, причем из дома, расположенного здесь же, в поселке. Это означало, что она сможет остаться жить в этом, так нравящемся ей месте, с его вкусным и полезным воздухом, сохранить источник дохода и она даже выиграет в зарплате. Но ей придется бросить Ольгу Аполлинарьевну, серьезно увеличить собственную ежедневную нагрузку, да еще и поступить в дом, в котором растут двое детей, шумных, капризных и непоседливых, как и положено детям.
Согласиться на менее выгодные условия труда и при этом выглядеть предательницей в глазах Бабурской? Отказаться и «остаться на бобах», если хозяйка на самом деле вынашивает планы о сокращении ее содержания? Светлана думала уже три дня, но ответа на эти мучающие ее вопросы у нее все еще не было, а между тем срок, когда она должна была сообщить о своем решении новым работодателям, неумолимо приближался. Именно из-за этого ей и не спалось сегодняшней ночью.
Светлана передернула плечами, потому что мороз забирался под шерстяной платок, через спортивный костюм кусал плечи. По-хорошему, нужно было дойти до калитки и проверить, заперт ли замок. Но идти по засыпанной снегом дорожке (дворник приходил из близлежащей деревни два раза в неделю) смертельно не хотелось, да и зачем, если хозяйка сегодня никуда не выезжала, и в гости к ней никто не приходил.
Мороз кусался все сильнее, намекая, что пора уже вернуться в хорошо протопленный дом и улечься, наконец, в постель. Светлана тяжко вздохнула от того, что правильное решение никак не приходило, вошла в дом и заперла за собой дверь. Часы в гостиной пробили полночь. Это были старинные часы-ходики, которые Михаил Бабурский очень ценил и всегда заводил собственноручно. Только в последний год эта почетная обязанность легла на плечи Светланы, и, поднимаясь в свою комнату, она мимолетно подумала о том, кто будет заводить часы, если она уволится.
Под ногами скрипнула ступенька лестницы, ведущей сначала на второй, а потом на третий этаж. У Бабурских был просторный трехэтажный дом, на первом этаже которого располагалась кухня, столовая, гостиная и библиотека, на втором – спальни и кабинет хозяев, их гардеробные, а также одна гостевая комната, а на третьем – еще две гостевые спальни, комната домработницы, несколько кладовых и прачечная, в которой все было оборудовано для стирки, сушки и глажки вещей. Здесь месяцами не бывало никого, кроме Светланы.
На втором этаже она остановилась перед входом в хозяйскую спальню и прислушалась. За дверью было тихо, и полоска света не выбивалась снизу. Значит, Ольга Аполлинарьевна спит, а не читает и не смотрит телевизор. После смерти мужа у нее развилась бессонница, и она частенько проводила без сна ночи напролет, но, видимо, сегодня была удачная ночь.
Светлана заколебалась на мгновение. Не выпить ли перед сном чаю? Или не стоит спускаться вниз, тратить время, которое можно потратить на сон? Раз хозяйка спит, значит, утром она встанет достаточно рано, а раз так, то и завтрак должен быть готов к восьми утра. Если хочешь остаться в этом доме, значит, будь добра, ежедневно доказывай свою нужность и незаменимость. Конечно, Ольга Аполлинарьевна вполне в состоянии сама пожарить себе омлет и сварить кофе. Но если ей придется это делать, то зачем тогда домработница? Или все-таки уволиться самой, не дожидаясь, пока хозяйка придет к такому выводу?
Нет, с такими мыслями она точно не уснет. Светлана решительно повернулась и начала спускаться по лестнице. Предательская рассохшаяся ступенька снова скрипнула под ее весом. Ничего, это не страшно. Такой тихий звук вряд ли разбудит хозяйку.
