Мадам будет в красном - страница 57

– Ты заходила в спальню в обуви? – спросил Зубов, уже зная ответ. Его Анна была аккуратисткой и, войдя в квартиру, сразу же снимала уличную обувь. И его приучила разуваться только на коврике у входной двери, а дальше ходить только босиком. Ну, или в тапочках.

– Нет, конечно. Я всегда обуваю тапочки в прихожей, – удивленно ответила она. – Что у тебя опять за фантазия, Алеша?

Он молча протянул вперед ладонь, показывая лист, опустился на колени, потрогал ворс ковра, который был слегка влажным. Совсем недавно кто-то ходил здесь в мокрой и не очень чистой уличной обуви. И делал это в тот момент, когда Анна мирно спала в своей постели.

Чувствуя себя идиотом, Зубов подскочил к окну и рванул на себя створку. Окно было французским, от пола до потолка, без балкона, и прятаться таинственному визитеру было бы просто негде. Да и забраться через окно в квартиру на девятом этаже вряд ли смог обычный человек, а не хорошо подготовленный профессионал.

– Она была здесь, – хрипло сказал Зубов. – Ева была здесь и ушла совсем незадолго до нашего прихода. Я не знаю, зачем она приходила и почему тебя не тронула, но больше я тебя одну не оставлю. Хочешь ты или нет, но сегодня вечером я перевезу к тебе свои вещи и останусь у тебя, пока это чертово дело не будет раскрыто. И первым делом поменяю замки.

Анна порывисто подбежала к нему, обхватила руками за шею и горько заплакала.

– Я согласна, – сказала она сквозь слезы. – Я очень хочу, чтобы ты у меня жил, Алеша.

* * *

В детстве Алексей Зубов мечтал быть летчиком. Впрочем, не в детстве он об этом мечтал тоже, и только немного искривленная носовая перегородка навсегда перечеркнула ему дорогу в небо. Вместо летного училища Зубов поступил в юридический институт. А потом пришел работать в милицию-полицию, где и остался.

Детская мечта по-прежнему жила в нем. Не вся, лишь ее отголоски, проявляющиеся в страстной любви к музеям авиации, а также в регулярном «зависании» на форумах, где общались люди, как и он, бредившие небом. О самолетных моторах, конструктивных особенностях различных машин и прочих вещах, связанных с авиацией, он был готов говорить круглосуточно, вот только желающих слушать находилось немного.

Как бы то ни было, еще в раннем детстве Леша Зубов взял за правило смотреть все фильмы про летчиков. Гражданских ли, военных, неважно, главное, чтобы про летчиков. И одним из таких «засмотренных» им фильмов, конечно же, был «Экипаж».

Впрочем, сейчас, бреясь в стильной, похожей на сказочный хрустальный замок, ванной комнате своей возлюбленной, он вспомнил фильм «Экипаж» совсем по другой причине. И посетившая его мысль была связана отнюдь не с самолетами, а с фразой бывшей жены одного из летчиков, вышедшей замуж во второй раз. «Я сейчас засыпаю счастливая, просыпаюсь счастливая», – говорила она, и эти слова как нельзя лучше описывали чувства самого Зубова, вот уже третий день чувствовавшего себя счастливым до неприличия. А все потому, что вот уже три дня они с Анной живут вместе.

Он перевез свои вещи к Анне в тот же вечер, как и обещал. Ночью спал как убитый, но даже сквозь сон чувствовал, что Анна рядом, а значит, ей ничего не угрожает. От этой мысли ему было так хорошо и спокойно. Зубов даже проспал на работу, чего с ним не случалось ни разу в жизни. Он наскоро почистил зубы, чмокнул Анну и был таков. И даже ночное дежурство, пришедшееся на тот же день, не испортило ему настроения. За день он успел поменять замки во входной двери Аниной квартиры и был относительно спокоен за свою любимую женщину. Проклятая Ева больше не могла воспользоваться имеющимися у нее ключами.

Пятничный вечер они с Анной провели вместе, но измотанный бессонной ночью Зубов (дежурство выдалось хлопотным и беспокойным) смог только без аппетита поесть и свалиться в постель. И вот сегодня он проснулся и обнаружил, что находится в квартире в гордом одиночестве. В эту субботу у него был выходной, а вот у Анны нет. Под магнитиком на холодильнике обнаружилась записка с перечнем всех тех вкусных вещей, которые он должен был съесть, а также предложение встретить Анну с работы. Записка его умилила.

Галерея работала до восемнадцати часов, до ее закрытия оставалась еще уйма времени, и нужно было решить, чем себя занять. Алексей был предупрежден, что по субботам приходит домработница, путаться у нее под ногами он не хотел, а потому принял благоразумное решение принять душ, позавтракать и проведать мать. За свой стремительный переезд в квартиру любовницы ему было немного неудобно, потому что мать он нежно любил. Как будто песчинка попала в ботинок, вроде и ногу не натирает, но чувствуется.

Заварив чаю и достав из холодильника оставленные ему мисочки с завтраком, он закинул сырники в микроволновку и прошествовал в ванную. Душ он принимал не торопясь, наслаждаясь горячими струями воды, наотмашь хлещущими по его телу, вдыхая влажный пар, от которого, казалось, промывались легкие. Напоследок переключив воду с горячей на ледяную, он, сцепив зубы, выдержал положенную минуту. С уханьем выскочил из душевой кабины, докрасна растерся огромным махровым полотенцем, которое теперь было его, расправил его на полотенцесушителе и горделиво выпятил грудь. То, что он теперь был здесь полноправным жильцом, давало ощутимый повод для гордости.

Натянув трусы и джинсы, Зубов с наслаждением побрился, умылся и нахмурился, вдруг осознав, что не захватил с собой лосьон после бритья. В предыдущие умывания было как-то не до лосьона, а сегодня ему хотелось отчего-то, чтобы все было по правилам. Немного поколебавшись, он открыл висевший над раковиной шкафчик, в котором ровными рядами стояли разные флаконы. Не в его правилах было лазать по чужим шкафам, но вдруг в хозяйстве Анны завалялся лосьон после бритья. Да и вообще, он теперь тут живет. Разве это не дает ему хоть какие-то права?