Девушка в цепях - страница 34
Гувернантка Шарлотты не выглядела старой, сейчас она наверняка еще жива. Мысленно он уже представлял, как сжимает ладонь демоновой мисс Хэвидж, как ломаются ее кости, как рука превращается в крошево из костей и мяса, и как бесцветные глаза вылезают из орбит от боли. Хотя возможно, стоило медленно переломать ей пальцы. По одному за каждый удар.
Оттолкнувшись от кресла, он в два шага преодолел расстояние до зеркала. Оперся раскрытыми ладонями о невысокий комод, глядя на свое уродство. Уродство, которое никто не заметит, случись ему выйти без маски на улицу. Сейчас в сияющих золотом глазах не было ничего человеческого.
«То, что внутри тебя, никуда не исчезнет, – Джинхэй говорил ему об этом, когда он выходил из-под ледяного водопада продрогший настолько, что сил на ответ уже не было. – Либо оно тебя подчинит, либо ты станешь его хозяином. Третьего не дано».
Не дано.
Он привык усмирять чувства мгновенно, но сейчас из отражения на него смотрел не Орман, а Эльгер, и причиной тому была маленькая напуганная девочка.
Шарлотта.
Бешенство, в которое он пришел, увидев ее с Ирвином, заставило забыть об осторожности. Да что там, заставило забыть обо всем. В том, что касается создания образа, он преуспел. Несколько запоминающихся штрихов – таких как хромота или сутулость, отвлечение внимание на маску, и все уже запоминают странного нелюдимого мужчину, который избегает общества и ведет замкнутый образ жизни. Сегодня он стряхнул облик Ормана: на миг, забывшись, а она увидела, запомнила, поняла. И пошла за ним в сон. Сама.
Не случись ей напомнить о досадном проколе и об Ирвине, возможно, все могло быть иначе. Возможно… У девочки, шагнувшей в сон, не было шансов, но она была первой, кто осмелилась. Кто смогла. Первой за долгие годы, и если бы не Ирвин…
Ирвин Лэйн. Лорд Ирвин Лэйн.
При мысли о нем над пальцами заклубился ядовитый туман.
Этот недосягаемый идеал Шарлотты видел все, что с ней происходит, но ничего не сделал. Просто слезы ей вытирал.
Защитничек.
Гувернантка, ударившая его сводную сестру Вероник, в тот же день упала с лестницы и сломала ноги. Обе, совершенно «случайно». И пусть отец был в ярости, Вероник больше не били. Его самого часто сменяющиеся гувернеры никогда не коснулись и пальцем. Хотя он вел себя порой мерзко, а порой просто невыносимо, наказывать его не решались. Случись такое, отец вырвал бы им руки с корнем (и не факт, что иносказательно). Нет, его воспитанием герцог де ла Мер занимался сам.
Наказаниями тоже.
Симону Эльгеру не нужно было прибегать к магии, чтобы причинять боль, но магия, вне всяких сомнений, была им любима особенно. Настолько, что сорванный в криках голос приходилось восстанавливать неделями.
«Посмотрите на свой!»
В темноте воспоминаний, в которой он оказался после слов Шарлотты, самой страшной была не смерть. Не одиночество. Не пустота. Самым страшным было лицо отца, на которого он с каждым годом все больше становился похож. Возраст сгладил мягкие черты матери, раскрывая его истинную суть. Те немногие, кто видел его без маски, ошибочно предполагали, что видят настоящее лицо, но настоящим оно стало сейчас. Когда сквозь холод проступала тьма, бушующая в крови.
Оттолкнувшись от комода, он смотрел, как гаснет ядовитая зелень на кончиках пальцев. Как тает золото в радужке. Он ошибка природы, но с этим уже точно ничего не поделать. Да и надо ли? Когда могущество обречено гнить в тебе заживо, самое главное им не отравиться.
Не превратиться в подобие отца.
Коснувшись артефакта, он отошел к окну. В том, что в Шарлотте есть магия, он начал подозревать в ту минуту, когда она проснулась. Туман клубился над ней и должен был удержать во сне, но она открыла глаза. Потом был сон в библиотеке, в котором она впервые осознала себя в реальности гааркирт. Но теперь…
Негромкий стук заставил обернуться к двери.
– Входи.
Иньфаец шагнул в спальню: невысокий и обманчиво-хрупкий. Несмотря на переезд, он не изменял себе и ходил в одеждах, которые носили на его родине. Свободные штаны и рубашка с воротником-стойкой, обувь, позволяющая ступать бесшумно. В полумраке парящего над ними магического светильника его лицо казалось удивительно бледным.
– Пауль. Вы хотели меня видеть.
– Да. Я хочу знать все про леди Фейбер и мисс Шарлотту Руа. Как, когда и откуда у этой женщины появилась воспитанница. Сколько ей было лет. Где они жили. Все.
– Да, Пауль.
– Ты нужен мне здесь, Тхай. Пусть этим займется Фьет. Немедленно.
Иньфаец склонил голову.
– Это все.
Легкий поклон, щелчок закрывшейся двери, и он снова повернулся к окну.
Спящий Лигенбург давно стал другим. Не таким мрачным: в свете электрических фонарей улицы больше не напоминали тесные коридоры, зажатые между рядами домов. Вместо скобяной лавки сейчас открылась цветочная, а над пекарней появилась новая вывеска. Аппетитные булочки были уложены на тарелку и щедро приправлены джемом.
Впрочем, все эти различия запросто можно было бы стереть одним взмахом кисти, если бы не одно существенное: здесь не было ее. Он давно перестал ее вспоминать. И никого уже больше не представлял, не искал этот образ ни наяву, ни во снах. Возможно, потому, что она отпечаталась в нем гораздо глубже, чем можно себе представить. Не в сердце и не в душе, а за гранью, с которой его вернула.
Сейчас бы впору рассмеяться: второй раз его наваждением стала женщина, наделенная магией смерти. На чердаке Шарлотта видела призрака, это совершенно точно. Видеть призраков способны лишь некромаги или некроманты, но она об этом не знала. Она вообще не была знакома с магией.
