Узкие улочки жизни - страница 105
— Джаак?
Ну вот, задумался, стоя у самых дверей, и оказался застигнут врасплох, хорошо хоть, не врагом, а другом.
— Доброе утро, Ева.
Фроляйн Цилинска, закутанная в пончо поверх вчерашнего сарафана, как подсказывал узкий край ткани, выбивающийся из-под шерстяного полотна, смотрела задумчиво и строго, но не на меня. На моё пальто. Смотрела долго, с нажимом, словно хотела продырявить его взглядом, а потом заявила:
— Тебе следует уволить стилиста. Без выходного пособия.
Я не смог справиться со смехом, чем вызвал появление презрительно-обиженной гримаски на лице Евы:
— Это чистая правда. Оно тебе не идёт.
— Знаю.
— И что ты нашёл смешного?
— Извини. Но ты так забавна, когда серьёзна...
В голубых глазах Евы появился отчётливо видимый ледок:
— Тебя больше устроит вечно хихикающая дурочка?
Ох. Вот теперь она точно обиделась. Если женщина начинает выяснять, какой вариант партнёрши приемлем для мужчины, жди беды.
— Конечно, нет! Хихикать в нашей паре буду я.
— Паре? — Фроляйн Цилинска хмыкнула с тщательно подчёркиваемым сомнением. — Хочешь сделать мне предложение?
— Ага. Продолжить совместную работу на благо одной очень щедрой леди.
— Ах, это! — Она сделала вид, что разочарована. — Я-то думала...
Всё, хватит играть. И ей, и мне нужно поговорить честно, без дураков и, желательно, продуктивно.
— Ты не хотела возвращаться в салон.
Тон фразы, предполагающий утверждение без малейшей тени вопроса, оказался лучшим лекарством: Евины щёки на мгновение вспыхнули румянцем. Но моя напарница не была бы самой собой, если бы не попыталась провести контратаку.
— Залезал ко мне в голову?
— Нет. И не собираюсь этого делать, если ты не попросишь. Или если обстоятельства не будут требовать общения без слов. А что, я угадал?
Фроляйн Цилинска угрюмо вздохнула:
— Можно подумать, ты вообще угадывал... Ты просто знаешь. Но откуда?
— Это нормальное настроение, Ева. Вот если бы ты сейчас горела энтузиазмом осчастливить человечество своим великолепным талантом, я бы насторожился.
— Нормальное? А почему я так плохо себя чувствую?
— Потому что.
Я поднял взгляд к небу. Какой хороший сегодня будет день. Светлый, ясный, кристально чистый. День, снимающий пелену тумана с человеческих стремлений. Или всё это мне только кажется? Воображение разыгралось? Но небо такое высокое и так многообещающе манит прозрачной глубиной...
— Всё очень естественно. Вчера ты перешла из одного лагеря в другой. Официально. До получения удостоверения твоя жизнь могла бежать, как угодно, в любом из возможных направлений, но вчерашний полдень отсёк все протоптанные и непротоптанные тропинки, оставив тебе только главную магистраль.
— С которой нельзя свернуть, — мрачно дополнила мою речь девушка.
— Нельзя. — Согласился я. — Но скорость движения регулируешь ты, а не кто-то другой. И полосу движения выбираешь сама. Захочешь ехать помедленнее? Пожалуйста. Захочешь и вовсе остановиться? Без проблем. Можно пройтись по обочине, спуститься с дороги на цветущий луг и отдохнуть. А сколько на твоём пути будет придорожных кафе с кучей интересных собеседников... Скучать уж точно не придётся!
Она слушала, не пытаясь искать в моих словах подвохи или противоречия, но природный скептицизм не позволял фроляйн Цилинске взять и поверить:
— А ты побывал уже во многих таких кафе?
— Не очень. И похоже, главные встречи у меня ещё впереди.
— Ты в это веришь? — Задала Ева главный вопрос беседы.
Вот тут врать нельзя. Придётся отвечать, что называется, по совести.
— Нет. Но я надеюсь. Самое главное: верить, как и вообще делать что-то привычное, легко, когда уже приобрёл некоторый опыт, а начинать всегда очень трудно.
— У меня не получается, — призналась девушка.
— Тогда не старайся выполнять чужую работу.
— Ты о чём?
— Вера придёт сама или не придёт вообще. Но если будешь нарочно её звать, она может заартачиться.
— А если попробую пригласить?
Умная девочка. Но как учит история человечества, ум и вера несовместимы между собой. По крайней мере, никак друг с другом не связаны. Лично я сейчас почти дурею от мысли о том, что кому-то там, наверху было нужно отправить меня работать в салон, иначе я никогда бы не увидел деревянный медальон и не смог бы выполнить последнюю волю Доры Лойфель. Или меня вообще могло не оказаться после совершеннолетия в Ройменбурге. Я не пошёл бы работать в полицию, не познакомился бы с Максом, не стал бы сьюпом. Конечно, и убийство могло бы не произойти, но... Эта цепочка событий никак не была связана со мной. Пересечение только лишь грядёт. И чёрт подери, я едва не пританцовываю от нетерпения!
— Думаю, она всё равно выберет для визита самый неожиданный момент.
Ева спрятала подбородок в вязаную бахрому воротника:
— Но ты говоришь, может и не прийти?
— Да.
— И как тогда жить?
Я провёл пальцем по гладкому лбу, от корней белокурых кудряшек до переносицы.
— Придумать себе правила и выполнять их.
— Скуууучно! — капризно протянула фроляйн Цилинска.
— А веселья никто и не обещал. Но хватит уже стоять на улице... — Я опустил руку в карман, и только когда ничего не смог нашарить, спохватился: — Ключи забыл переложить в пальто. Открывай ты.
Девушка виновато съёжилась:
— Я не взяла сегодня... Я ведь вообще не хотела идти.
Дурацкая ситуация. Возвращаться домой и долго, и примета не слишком хорошего свойства, а достучаться до леди Оливии... Не факт, что она вообще сейчас в салоне. К телефону точно не подойдёт, проверено неоднократно мной, Евой и службами соцопросов. И что же нам делать?
