- страница 296
Он засмеялся и что-то крикнул навстречу ветру. И Арья — это, конечно же, была она, — тоже что-то крикнула в ответ и подняла руку. Затем Эрагон коснулся ее мыслей — просто чтобы быть окончательно уверенным — и мгновенно понял, что это действительно Арья. Он почти сразу же прервал их мысленную связь, чтобы не быть грубым и навязчивым. Эрагон знал, что она все равно ответит на любой его вопрос, как только они опустятся на землю и смогут нормально поговорить.
Сапфира и зеленый дракон снова взревели, а потом еще немного погонялись друг за другом, пока внизу снова не показалась река Рамр. Там Сапфира первой по спирали пошла вниз и приземлилась точно на тот же холм, где они с Эрагоном и поджидали прибытия Арьи.
Зеленый дракон приземлился футах в ста от них и низко присел, пока Арья высвобождала ноги из ремней и слезала с седла.
Эрагон сорвал с ног ремни, спрыгнул на землю и бегом бросился к Арье, не обращая внимания на то, что меч в ножнах больно колотит его по ноге. Арья тоже бросилась к нему, и они встретились на равном расстоянии от обоих драконов, которые последовали за ними куда более размеренной поступью, тяжело ступая по земле огромными лапами.
Подбежав ближе, Эрагон увидел, что вместо кожаной тесемки, которой Арья обычно стягивала падавшие на лицо волосы, на лбу у нее красуется тонкий золотой обруч. В центре обруча светился бриллиант в форме слезы. Казалось, что свет исходит как бы изнутри этого камня. На поясе у Арьи висел меч с зеленой рукоятью в зеленых ножнах. Это был меч Тамерлин, тот самый, который эльфийский лорд Фиолр некогда предлагал ему взамен Зарока. Этот меч раньше принадлежал одной Всаднице, эльфийке Арве. Но сейчас рукоять выглядела несколько иначе, чем помнилось Эрагону — легче и изящней, да и ножны показались ему более узкими.
Эрагон не сразу понял, что означает диадема у Арьи на лбу. Изумленно глядя на нее, он выпалил:
— Такты…
— Я, — сказала она и склонила голову. — Атра эстерни оно тхелдуин, Эрагон.
— Атра дю эваринья оно варда, Арья… дрёттнинг? — Впрочем, от его внимания не ускользнуло то, что она предпочла поздороваться с ним первой, а это у эльфов означало только одно.
— Дрёттнинг, — подтвердила она. — Мой народ решил передать мне титул моей матери, и я приняла его.
У них над головами Сапфира и зеленый дракон, приблизив друг к другу морды, обнюхивали друг друга. Сапфира была выше, зеленому дракону приходилось вытягивать шею, чтобы до нее достать.
Хотя Эрагону больше всего на свете хотелось поговорить с Арьей, он все же не мог оторвать глаз от зеленого дракона.
— А это кто? — спросил он.
Арья улыбнулась, а потом и вовсе его удивила: взяла за руку и подвела к зеленому дракону. Тот фыркнул и склонил голову так, что она оказалась ровно над ними, в недрах его алых ноздрей клубился дым.
— Эрагон, — сказала Арья, касаясь рукой теплой морды дракона, — это Фирнен. Фирнен, это Эрагон.
Эрагон, подняв голову, посмотрел в один из сверкающих глаз Фирнена, радужка была бледно-зеленой и чуть желтоватой, как молодая трава.
«Я рад, что могу наконец познакомиться с тобой, Эрагон, наш друг и Губитель Шейдов, — сказал Фирнен. Голос у него оказался более глубоким и звучным, чем ожидал Эрагон, даже более звучным, пожалуй, чем голос Торна, или Глаэдра. — Моя Всадница много рассказывала мне о тебе».
И Фирнен один раз моргнул с негромким резким звуком, точно раковина ударилась о камень.
В широкой, залитой солнцем душе Фирнена даже тени казались прозрачными, и там царило сильнейшее возбуждение, даже восторг.
Да и самого Эрагона охватило невероятное, радостное изумление: как только могло произойти такое чудо?
«И я очень рад с тобой познакомиться, Фирнен-финиарель, — мысленно сказал он зеленому дракону. — Вот уж не думал, что мне доведется увидеть, как ты проклюнешься из яйца и освободишься от чар Гальбаторикса!»
Изумрудный дракон слегка фыркнул. Он выглядел чрезвычайно гордым и полным энергии. Затем он снова посмотрел на Сапфиру. Между обоими драконами происходило что-то очень важное. Во всяком случае, в душе Сапфиры Эрагон чувствовал бешеный поток всевозможных мыслей, чувств и ощущений.
Арья слегка улыбнулась:
— Они, похоже, друг другу понравились.
— Да, очень.
Прекрасно понимая друг друга и без слов, Эрагон и Арья вышли из-под арки, образованной драконьими головами, и двинулись в сторону, предоставив драконам возможность пообщаться наедине. Сапфира не уселась, как делала это обычно, а так и осталась в полуприсеве, припав к земле так, словно охотилась на оленя. Фирнен принял точно такую же позу. Кончики драконьих хвостов чуть подергивались.
Арья выглядела отлично, гораздо лучше, чем за все время с тех пор, как они вместе покинули Эллесмеру и присоединились к варденам. Вряд ли Эрагон сумел бы найти подходящие слова, чтобы описать ее, но наверняка можно было сказать, что она выглядит счастливой.
Некоторое время оба шли молча, потом немного постояли, наблюдая за драконами, и Арья сказала, повернувшись к нему:
— Ты прости, что я раньше с тобой не связалась. Должно быть, ты не самым лучшим образом думал обо мне. Наверное, тебе казалось, что я вас с Сапфирой совсем забросила. А теперь ты еще и обижен тем, что я утаила от тебя такую важную вещь, как появление Фирнена. Обижен?
— Ты получила мое письмо?
— Получила. — И, к его удивлению, она достала из-за пазухи маленький кусочек пергамента, который он мгновенно узнал. — Я бы ответила сразу, но Фирнен уже проклюнулся, а лгать тебе мне не хотелось. Ведь я бы солгала тебе, даже если бы просто не упомянула о появлении Фирнена на свет.
