Полудемон. Король. Алекс. - страница 93

Я уже говорил, что не бывает демонов-романтиков?

Мне не хочется поступать именно так, но и выбора у меня уже не остается. И я иду в спальню к дяде.

***

В любом дворце есть масса потайных ходов. Тех, о которых забыли, тех, о которых знали только их создатели - и заказчик, тех, что уже несколько столетий стерегут свои секреты.

Для чего они делаются?

Любой ход преследует свои цели, никто не будет просто так превращать свой дворец в головку сыра. То есть - подсмотреть. Подослать убийцу. Уйти от убийцы. Спрятать нечто ценное.

В первых двух случаях ходы безопасны. В двух последних...

Вполне естественно снабдить ходы ловушками из серии - я уйду, а вы, гады, тут поляжете. Рядками.

Никому бы я не рекомендовал лазить по дворцовым потайным ходам. Но мне... я - другое дело. Я наследник Раденора. Пусть на моей голове пока еще нет короны, сердце Раденора уже признало меня королем. И я обязательно навещу его - еще и в ночь после официальной коронации. А пока...

По потайному ходу передо мной мягко скользит змея. Огибает ловушки, на миг показывая где они спускаются и как их зарядить вновь. От мрака, царящего в коридоре, она отличается лишь большей чернотой. Но мне факелов не нужно, мои глаза в полудемонской форме достаточно остры.

Вот и дядюшкины покои.

В них тихо и спокойно. Спит дядюшка, подложив ладонь под щеку. Больше в покоях никого нет, это я знаю. Ни очередной фаворитки, ни тетушки, которая пережидает эти его загульно-бабские периоды с терпением истинной властолюбицы. Дворец шепчет мне, что дядя один... а мне того и надобно. Я касаюсь ладонью белого холодного камня.

Пусть нас никто не услышит снаружи...

Пожалуйста...

Это ощущается, как будто в мою ладонь тыкается холодный и мокрый собачий нос.

Как скажешь, хозяин...

А у меня никогда не было собаки. Лошади меня еще как-то переносят в человеческой форме, а вот щенок... не любят они полудемонов...

Я мягко надавливаю ладонью на рычаг - и прохожу в королевскую спальню. Змея скользит у моих ног, дверь закрывается за мной.

Не страшно. Я могу открыть ее в любой миг.

Дядя спит. Золотой рыцарь никогда не отличался чувствительностью.

Я зажигаю свечи в высоком поставце и прохожусь по комнате. Миг - и в спальне опять светло, как днем. Дядя просыпается и недовольно морщится.

- Утро?

- Нет. Ночь.

- Тогда какого... Алекс?

Я улыбаюсь.

- Доброй ночи, дядюшка. Вы не откажетесь уделить мне немного вашего драгоценного времени?

- Ты что - с ума сошел? Ночь же!? А... - по лицу видно, что под золотыми волосами идет какой-то мыслительный процесс. - А как ты здесь оказался?!

- Пришел вот...

- А стража?! Как тебя вообще впустили!?

- Они меня и не впускали, - я пожимаю плечами. Темная змея вьется вокруг моих ног, ластится, словно игривый котенок, но Рудольф ее почему-то не видит. Странно?

Нет, он ведь не коронован по-настоящему. Что бы там ни пробормотали в Храме, это не имеет силы. Он не король, он всего лишь узурпатор, потому многого и не видит.

Дядя начинает что-то понимать и садится на кровати.

- Стража!!!

- Не орите, дядя, нас никто снаружи не услышит.

- Что?!

- Это не бунт. Это привилегия короля Раденора.

Из дяди словно выпускают воздух. Был лев - осталась крыса. Трусливая и с бегающими глазами, сидящая в роскошных подушках королевского ложа и не смеющая дернуться в сторону.

- Ко... ко... короля!?

- Неужели отец не говорил вам, что кроме пустой железки на голове есть и нечто иное?

Вопрос не праздный, мне действительно надо знать, что было известно деду?

Рудольф встряхивается, возвращаясь к чему-то привычному, разговор словно бы успокаивает его.

- Н-нет...

- Даже не упоминал?

Опять качание головой. Жаль, жаль...

- Тогда у меня больше нет вопросов, дядя. Хотя нет. Один есть. Скажите, когда вы приказывали пытать мою мать - вы знали, что она невиновна?

Ответом мне становится выражение на лице дяди. И внутри вспыхивает гнев.

- Значит, знал. Боялся, что отец сделает ее королевой вместо тебя, да, ублюдок?

- Ты не смеешь! - Рудольф подрывается с кровати и стоит передо мной - огромный, растрепанный. - Я - законный король!

- А будешь - законный труп.

Остальное меня не интересует, а потому моя рука принимает демоническую форму. Теперь она чуть длиннее, покрыта прочной серой чешуей, а какие у меня когти! Блеск!

И эти когти входят дядюшке в живот.

Рудольф с криком боли падает на колени, а я резко тяну руку на себя. Внутренности появляются на свет, склизкие, они напоминают клубок змей. Только змеи приятно-сухие, а эти поддаются под пальцами с хлюпаньем.

- прощай, дядя. Это тебе за твою сестру.

Он еще слышит меня, я знаю, дергается, хрипит, но быстро от таких ран не умирают. Я отшвыриваю клубок внутренностей в сторону и усмехаюсь.

- Я не стану мучить тебя долго, я просто убиваю тебя - и поделом. Неужели ты не понимал, что за все настанет расплата - и тебя заставят заплатить? Может, и мне придется отдать свою цену. Но моя мать была не виновата. Ты сломал ей жизнь и искалечил душу, ты забрал у нее лет восемьдесят семейного счастья - и я плачу тем же. Ты будешь мучиться, но недолго. Твоей жене придется куда как хуже.

Дядя хрипит, пытаясь что-то сказать, но я качаю головой.

- не стоит. Я ее не убью... сразу. Только она еще об этом сильно пожалеет.

А потом протягиваю руку и вырываю у него горло.

В ране влажно блестит позвоночник. У меня в руке склизкие ошметки человека... отбрасываю их в сторону.

Несколько секунд - и дядя затихает. Я усмехаюсь.

- Прощай...

Не оставил ли я следов?

Нет, следов нету. В кровь я не наступал, а все остальное...