Дурацкие игры магов. Книга вторая. - страница 300
Пока магистр искал способ разрушить щиты своего не в меру талантливого племянника, совершенно успокоившийся Артём думал о Диме. Он в красках представлял себе, как избавившись от уништу, они отправятся путешествовать по Вселенной. Яркие картины прекрасных миров, о которых он читал в книгах, вставали перед внутренним взором, и чем дольше думал Олефир, тем глубже погружался Тёма в фантазии. На его губах заиграла счастливая улыбка, шоколадные глаза засветились блаженством. В мечтах они с Димой брели по пустынному песчаному пляжу. Тёплые бирюзовые волны лизали босые ступни, лучи заходящего солнца падали на обнаженные спины, одаряя последними, самыми сладкими каплями тепла.
- Сделаем так, - громко сказал Олефир, и временной маг вздрогнул, соображая, откуда в этом прекрасном, очаровательно пустынном мире взялся магистр, и едва не заплакал от досады, увидев ненавистные стены камеры, в которую заключил его друг.
Разочарованный вздох и обрывки Тёминых фантазий и взбесили, и ошеломили Олефира. С одной стороны, переложив заботы на плечи учителя, Артём совершенно перестал думать о том, как помочь другу, а с другой - что не могло не льстить самолюбию - был на сто процентов уверен в том, что любимый магистр справится с кем угодно, хоть с уништу, хоть с самим создателем Вселенной. "Ребёнок! - мысленно простонал Олефир. - Как я ни старался, светлый, наивный мальчик Тёма выжил и, хуже того, так и норовит вырваться на первый план, интуитивно чувствуя, что именно эту сторону его души Дима обожает больше всего. Идиотизм! Где, чёрт возьми, принц Камии? Неужели придётся вести в бой капризного, бесхитростного мальчишку с задатками убийцы?! Ты был куда надёжнее сумасшедшим, Тёма. Но что уж теперь. Выбора нет…" Маг-путешественник сосредоточенно вздохнул, возвращая себе душевное спокойствие, и посмотрел на ученика.
Узрев во взгляде учителя недовольство и упрёк, Артём мгновенно подобрался, вытянулся в струну и громко отрапортовал:
- Я готов, магистр!
- Очень на это надеюсь. В противном случае ты вместе с другом окажешься не на песчаном пляже, а в безвоздушном пространстве в виде миллиардов мельчайших пылинок.
- Простите, магистр… - Временной маг потупил взор и покраснел, как майская роза. - Я больше так не буду.
"Детский сад!" - подумал Олефир, а вслух произнёс:
- Ты не будешь ломать щиты Димы. Ты пройдёшь сквозь них, как проходит сквозь масло горячий нож. - Он подошёл к Артёму, положил руку ему на плечо и скомандовал: - Приступай!
- Будет исполнено!
Приказы магистра временной маг привык исполнять беспрекословно. У него и мысли не возникло, что пройти сквозь Димины щиты - такая же невыполнимая задача, как и снять их. Решительно вскинув голову, он подошёл к двери, рывком распахнул её и вместе с Олефиром вышел из камеры.
- Как ты сумел? - огорошено вскрикнула Роксана.
Артём обернулся, с недоумением взглянул на воительницу, и в тот же миг воздух вокруг него взвился синими языками огня.
- Тёма!!! - неистовый крик Дмитрия прокатился по замку, врезался в смертоносное пламя, располосовав его на тонкие нити и скрутив в тугой остроносый кокон, подобно мастерице, ловко накручивающей пряжу на веретено.
Временной маг схватил приготовленный другом снаряд, развернулся и посмотрел в глаза отцу.
- Это тебе за маму!
- Госпожа! - завопил Арсений, но уништу и бровью не повела. Она равнодушно проследила, как синие остриё вонзилось в грудь наблюдателя, вспороло кожу, с хрустом разломило рёбра и взорвало лёгкие и сердце.
Карие глаза последний раз взглянули на неё с бесконечной мольбой и потухли навсегда.
- Мир праху твоему, Сеня, - хмыкнула Роксана и обратила горящий взор на Артёма и Олефира. - Рада видеть вас, господа. Особенно тебя, Фира! Ты воспитал уникального мага. Дима твой лучший эксперимент!
- Спасибо за комплимент, уништу, но ответного не жди. Терпеть не могу паразитов! Ищи друга, Тёма!
- Не слишком ли ты… - Начала было магичка, но осеклась: временной маг с воплем, полным ярости и боли, ринулся в комнату Станиславы.
Скинув руку магистра, Артём подскочил к столу, где лежал Дима, и вгляделся в бледное, восковое лицо: окровавленные губы, исполосованные рваными порезами щёки, помутневшие от нечеловеческой боли глаза.
- Кто посмел?!
Ноздри временного мага затрепетали, вынюхивая врага, из горла вырвался горестный вой, тело окутало чёрное облако, а секунду спустя из него выскочил огромный серебристый Волк.
- Не надо… - едва слышно прошептал Дмитрий, но запах крови привёл зверя в неистовство.
Шерсть на загривке вздыбилась, когтистая лапа пробороздила каменный пол, выбив фонтан искр, а черные, как южная ночь, глаза вонзились в прятавшуюся под столом женщину, которая прижимала к животу ведро с грязной, окровавленной тряпкой и безумным взглядом смотрела на Волка. Узнав в скрюченной, уродливой старухе Хранительницу, Олефир хотел остановить Артёма, но передумал. Зверь расплывчатой тенью метнулся к жертве и мёртвой хваткой вцепился в её горло. Раздался противный хруст, глухой рык, Волк отскочил, совершил немыслимый прыжок и оказался на столе, рядом с другом.
- Артём! - крикнул маг-путешественник, но зверь не услышал: скуля и плача, он зализывал раны друга, вливая в его тело жизненную силу.
Олефир осуждающе покачал головой, подошёл к племяннику и взял за руку, на которой сверкал перстень. В черной глубине камня пламенела первая буква имени хозяина Смерти. Олефир пристально смотрел на алую "Р", изучая свой исковерканный артефакт, и мрачнел с каждой секундой.
- Любуешься? - раздался за его спиной довольный голос уништу. - Твой перстень был замечательной магической вещицей, а побывав в моих руках, и вовсе превратился в совершенный, подчиняющий артефакт. Ты очень помог мне, Фира, подарив воспитаннику это кольцо. Кстати, волчонок очень вовремя подсуетился с твоим воскрешением, у меня возникло несколько жизненно важных вопросов, и ты ответишь на них. Для начала скажи: что такое магия Смерти? Она изначально присутствовала в твоих учениках, или тебе удалось трансформировать обычный магический дар?
