Аркан - страница 172
А тонкие губы, незначительные на лице из-за огня чудных глаз, проговорили на неловком языке людей:
— Вы любите сыр?
Летиция шевельнула пересохшим языком, выдавливая утвердительный звук. Она ненавидела сыр с самого детства, одной его вони, напоминающей о поношенных носках, было достаточно, чтобы вызывать тошноту. Но сейчас она, не колеблясь, набила бы рот омерзительной гладкой массой — только ради того, чтобы испытать это снова, снова стать частью невозможной мощи, по сравнению с которой даже вхождение в эгрегор с магами десятой ступени казалось каплей — крошечной каплей, отделенной от матери-реки.
Полные обещания глаза улыбнулись. Мастер приглашающе вытянул руку в сторону полуоткрытой двери. Летиции до безумия хотелось коснуться его, но она удержалась — сжала дрожащие кулаки и прошла мимо, всем существом осязая его присутствие. Массивная створка затворилась за спиной.
Острый сырный запах, так близкий к запаху гнили, был теперь повсюду, заползая в ноздри. И неудивительно — просторное помещение заполняли стеллажи с полками в шесть-семь рядов, почти доходящими до низкого потолка. И на каждой из них лежали, зрея, плоды иноческих трудов: длинные морщинистые колбаски шевров, плеснючие куличи кроттенов, позеленевшие «жернова» бле и покрытые белесым налетом шары мимолетов.
Все еще ощущая близость Мастера как нежную щекотку в основании затылка, Летиция сделала несколько шагов вглубь подвала. Здесь нос, несколько адаптировавшийся к ненавистной вони, различил в ней чужеродный оттенок. Запах шел от темной груды тряпья у дальней стены. Чародейка оглянулась на удивительного господина, и он ободряюще кивнул. Она осторожно приблизилась к странному предмету и разглядела, что это был человек в монашеской одежде. Внезапно он шевельнулся.
Голова со слипшимися от пота волосами приподнялась, и на Летицию уставились глаза — огромные и пустые, будто кто-то провертел две дыры в белой маске лица, два колодца, уходящие в темноту. Чародейка едва узнала одного из послушников, поведение которого с самого начала показалось ей подозрительным — некоего Ноа. Округлые полудетские черты теперь заострились, кожа обтянула красиво вылепленный череп, будто юношу сразила внезапная и смертельная хворь. Он дрожал с ног до головы, грудь часто и мелко вздымалась под подрясником, полы которого покрывали влажные желтоватые пятна. Похоже, несчастного вырвало прямо на одежду.
— Что вы с ним сделали? — спросила Летиция мага, стараясь сохранить в голосе остатки былой надменности.
Мастер выступил из-за ее спины, становясь рядом с чародейкой. Глаза юноши мгновенно сошлись на Аре. Пустота во взгляде несчастного сменилась ужасом.
— Я всего лишь подготовил мальчика к вторжению, — улыбнулись раскосые глаза, и золотые искры снова вспыхнули в глубинах темных радужек, делая их похожими на благородный янтарь. — Теперь он раскрыт и не окажет сопротивления, верно, Ноа?
Послушник не ответил, только дыхание его участилось, а челюсти сжались, словно закусывая беззвучный стон.
— Забавная штука, эта печать розы, — продолжал тем временем маг, снова обращая свой магнетический взгляд на Летицию. — Стоит в сердце завестись червоточине — ну грешку там или предательству — и вянет розочка. Где червяк прошел, туда и ключик легко вставляется. А вот в сердце без изъяна она цветет и тайну оберегает. Сунешься — а там шипы. Или сам исколешься, или клиент скончается. А нам такого не надо, так ведь, Ноа?
Ответа не последовало, но Мастер и не ожидал его. Он говорил исключительно для Летиции, и чародейка млела от мягкого голоса, проникающего прямо под кожу, как бархатная лапка.
— Послушник выглядит неважно, — волшебница из последних сил старалась мыслить логически. — Боюсь, вторжение убьет его. К тому же он — собственность церкви. Нужно специальное разрешение, чтобы…
— Ах, не бойтесь, милая, не бойтесь, — легко рассмеялся Мастер, и искорки его смеха осветили мрачное помещение, повиснув в углах золотыми жуками. — Так просто он не умрет. А разрешение у нас уже есть, — маг погладил свою лиловую сутану.
«Все верно, — выругала себя Летиция за глупость. — У экзорциста есть полномочия на вторжение в отношении монахов и церковнослужителей, которые подозреваются в одержимости».
— Приступим? — все так же мягко предложил назвавшийся Аром, указывая глазами на свою жертву.
Летиция последовала за его взглядом, и мужество в исстрадавшемся лице, которое должно было заставить ее устыдиться, протестовать или умолять о пощаде, наполнило ее сердце небывало острым, темным наслаждением. Она облизнула пересохшие губы. Внутри будто открылся бездонный омут жажды, которую могло утолить только одно — терпкий напиток знания, настоянный на мучениях этого юноши. Пошатываясь от внезапного головокружения, Летиция сделала шаг вперед.
Тихий, но настойчивый стук в дверь разбил загустевший от чар воздух.
— Светлейшая? — послышался приглушенный массивным дубом голос сексота Пейн. — Госпожа, вы здесь?
Волшебница обратила отчаянный взор на Мастера. Каким-то шестым чувством она понимала, что Селия не должна видеть вторжение или испытать благодать, исходящую от чудесного господина.
— Отошли ее, — одними губами вымолвил Ар.
Летиция нахмурила безупречный лоб. В замешательстве она никак не могла придумать подходящий повод.
— Вели своим подчиненным осмотреть зимовник для пчел, — подсказал Мастер, склоняясь над ее ухом и посылая армии восхитительных мурашек гулять по открытой шее. — Монахи покажут, где. Беглец, возможно, еще там.
