Кровавый рассвет (-Ветер, несущий стрелы) - страница 21
Но наместник Верхнего Сколена тоже не был дураком. Он понимал, что любое промедление сделает события неуправляемыми. Собрав сто рыцарей из ближайших к Макебалам имений, выведя из Макебал, Эшпера, Тольфара стоящие там части, он повел войско на Гвериф, против главных сил Эвинны. Опытный полководец, он знал: после разгрома главного отряда с остальными мятежниками разберутся за месяц. В день, когда к Эвинне прибыл Тород, наместник вывел свое войско из Макебал и, усмирив взбунтовавшийся Донвед, свернул на Гверифский тракт.
Эвинна тоже не сидела без дела, у нее были уже ставшие привычными заботы: всего за несколько дней нужно было превратить толпы восставших хотя бы в некое подобие войска, способное противостоять и рыцарям, и наемной пехоте. Легче было со сколенскими рыцарями - этих хотя бы не надо было учить воевать. Что до остальных... Бесполезно было учить крестьян приемам благородного боя на мечах и пиках. Во-первых, меч был у одной Эвинны, а во-вторых, наскоро перекованные из кос копья оказались чудовищно неудобны. Во-третьих, вчерашние сервы никогда не сравнятся в искусстве фехтования с рыцарями, которые учились этому с пеленок. Значит, нужно более привычное для крестьян оружие.
Идею подсказал Тород, который уже сталкивался с такими проблемами. Вместо мечей и секир сгодятся цепы. Пересаженный на длинную рукоять цеп опробовали на трофейном рыцарском шлеме, и железный горшок разлетелся вдребезги. Если такой попадет по голове рыцаря или его коня... Да даже если в плечо, с размаха - сломает руку и выбросит из седла под копыта коней. Но успеет ли новорожденный вояка ударить, когда рыцарь мчится на него во весь опор? Значит, надо заставить их притормозить в одном шаге от строя. Как? Староста Элевсин предложил заготовить побольше длинных и толстых копий, заостренных и обожженных на концах. Если упереть такие в землю, конница не пройдет. Конникам придется останавливаться, скакать вдоль строя, выискивая слабину, и в это время будут работать цепы. Если один пехотинец промажет, точно попадут его соседи, ведь каждого рыцаря будут разом бить трое-четверо.
То же самое и с наемной пехотой: пока передние, как могут, отбиваются, те, кто во втором ряду, должны пустить в ход цепы. А уже из-за их спин будет бить третий ряд - лучники. Луки селяне из тех, кто жили охотой, делали так себе, но с нескольких шагов и их стрелы пробивали кольчуги. Еще были заготовлены самодельные багры, способные стащить рыцаря с седла, а пехотинцев вырывать из строя. Все нашедшиеся в восставших селах серпы пересаживали на длинные, как копейные древки, рукояти. У Торода в банде нашлись умельцы, способные подрезать рыцарским коням ноги, а если повезет, так и самим рыцарям перехватить сухожилия... Разумеется, разобрали и трофейное оружие: самых крепких и сметливых теперь натаскивали старики, еще помнившие легионную муштру.
День и ночь ополченцы готовились к бою. Сил не жалели - знали, что иначе будут новые Кровавые Топи, только еще хуже. И день и ночь звенели молоты в кузне Гверифа... Но и этим не ограничилась Эвинна. Кто сказал, что никогда не воевавшие ополченцы не дрогнут, не сломают строя, когда увидят несущихся на них рыцарей? Нет уж, пусть рыцари притормозят, слезут с седел. С пешими воевать все же полегче, а копать землю крестьянам не впервой. По ее приказу в миле от Гверифа был построен вал высотой в рост конника, а поверх него поставлен частокол. Теперь сколенцы были почти целиком закрыты от стрел и рыцарских копий. А из-за частокола было удобно бить по головам поднимающихся алков. Да и рыцарям не будет ходу за такую преграду, а от обхода ополченцев прикроют сколенские конные латники.
Эвинна узнала о выступлении алков из Макебал всего через неделю: в Донведе нашлись те, кто не смирились с погромом. Посланец, рискуя жизнью, помчался в Гвериф. Эвинна отрядила разведчиков из Тородовых стрелков - и теперь ни одно движение алков не проходило незамеченным. Разумеется, наверняка и алки уже кое-что знали о войске Эвинны. Но когда алкская армия наконец подошла к Гверифу и разбила лагерь неподалеку от старого городища, Эвинна узнала о ней все, что могла.
Несколько дней и алки, и сколенцы стояли друг против друга, ничего не предпринимая. Эвинна опасалась, что сколенцы испугаются вражеской силы и начнут разбегаться. Вне сомнений, на это же рассчитывали и алки. Но и атаковать опытных воинов в укрепленном лагере было бы самоубийством.
Но сколенцы не побежали. Слишком много они натерпелись от алков, чтобы вот теперь повернуть домой и позволить им делать, что хотят. Побледневшие лица, закушенные губы, сжатые так, что побелели костяшки пальцев, древки копий и колья. Чем дальше, тем больше Эвинна видела: эти не побегут. Полягут все, но не станут молить врага о пощаде. Страх вытеснила ненависть и злая решимость. Эвинна знала: такие и побеждают, добывая славу себе и своей стране...
Видимо, в том же убедились и алки. Вместо того, чтобы вызвать Эвинну на переговоры, на седьмой день они вывели войска из лагеря, построили - и двинулись по полю к перегородившему его валу. С флангов три сотни пеших латников прикрывали алкские рыцари - по тридцать с каждой стороны, при поддержке полусотни лучников. Стрелки прикрывали и войско Эвинны, обойти их мешала Фибарра с одной стороны и непролазная крепь - с другой. Сколенских рыцарей нигде не было видно, совсем как у Кровавых топей. Наверное, алки порадуются тому, что давняя трагедия повторяется. Откуда им знать, что на этот раз рыцари не бежали, а ждут своего часа в засаде?
