Рики Макарони и Старая Гвардия - страница 24

— Надо отдохнуть, как следует, – продолжал Лео. – В следующем году нам предстоят СОВы.

— Это экзамены? – уточнил Пит.

— Да. Стандартизированные Оценки Волшебника, – расшифровал Лео с самым серьезным выражением на лице. Если они будут ниже границы, установленной преподавателем для продолжения курса…

— Тебе это не грозит! – перебил Рики, прекрасно зная, что если этого не сделать, друга уже не остановишь.

— Самоуверенность никого не украшает, – назидательно произнес Лео. – Между прочим, Снейп примет на шестой курс только тех, кто получит самые высокие баллы.

— Не поверю, что он откажется от Доры, сколько бы баллов она не получила, – категорично заявил Рики. – Талантами так просто не разбрасываются.

— Это та самая любительница совершенствовать любые инструкции? – уточнил Пит.

Рики кивнул. Их одноклассница Дора Нотт отличалась исследовательским азартом.

— Ты прав, она перспективная, – согласился Лео. – Но, по–моему, МакГонагол постарается от нее избавиться.

— Дора к ней сама не пойдет, – предположил Рики. – Они и так слишком долго терпят друг друга.

Освежившись культурой, компания отправилась перекусить в ближайшее кафе. Родители Лео поддержали тему экзаменов и с готовностью расписали для родственников Рики процедуру сдачи СОВ.

— До сих пор страшно вспомнить, – нарочито поежился мистер Нигеллус. – В комиссии все еще заседает минимум половина профессоров, которые меня экзаменовали.

— Есть и те, кто экзаменовал нынешних учителей «Хогвартса», я думаю, – добавила его супруга.

Макарони начали прощаться. Через час их ожидал поезд.

— Вы заезжаете в Геную? – спросил Рики у друга. И на всякий случай оставил ему схему находящегося там магического квартала, где вдобавок жили их общие знакомые, сестры Этерна.

— Нервные родители у твоего друга, – с улыбкой произнес Диего Макарони уже в такси.

Глава 4. Обычные каникулы.

С того момента, как он ступил на итальянскую землю, Рики порывался установить дверь к школьному коридору. Но всякий раз останавливал себя, потому что после этого уже не смог бы переместить ее, в то время как им еще предстоял переезд из отеля.

Возможность попасть в «МентеСана» он получил, лишь оказавшись в знакомой спальне бабушкиного дома. Он делил помещение с братом, который не имел ничего против как самой дверцы, так и его перемещений. Вот только, помимо него в доме в изобилии водились любопытные родственники.

— Может, на шкаф поставишь? – предложил Пит, правильно угадав причину, по которой Рики стрелял глазами по углам, выискивая, где предмет будет менее заметен.

— Это не гарантия, что какой‑нибудь тетушке не захочется снять ее и рассмотреть поближе, – насупился Рики. – Им же все равно, что твои учебники, что мамины парижские туфли! А она должна фиксироваться! И вообще, по инструкции положено ставить на подоконник.

— Значит, надо прикрыть ее чем‑нибудь, что точно не вызовет интереса, – сказал Пит.

— Бабуля всем интересуется, – покачал головой Рики, живо вспоминая, как она вот только что добросовестно изучала оба последних отзыва с папиных выставок за прошедший год, требуя при этом разъяснения каждому слову.

— Миссис Дуглас тоже может захотеть проконтролировать, какой у нас тут порядок, – напомнил брат.

Экономку поселили на правах почетной гостьи. Рики знал, что бабуля с сестрами недолюбливают ее и даже побаиваются. В свое время их желание контролировать хозяйство в доме Диего и Люси разбилось о ее чопорный порядок. Экономка собиралась жить здесь всего неделю, и потом, с наступлением отпуска, находиться где угодно по собственному желанию. Но она уже объявила, что намерена, в который раз, поближе познакомиться с Италией.

— Ну, тогда стоит вспомнить старую мудрость. Лучше всего прятать у всех на виду, – посоветовал Пит.

— Хочешь, чтобы я ее сам вниз отнес и похвастался? – ужаснулся в первый момент Рики.

— После этого ею уж точно никто не заинтересуется, – считал брат.

Публичная презентация «сувенира» прошла, по сравнению с мамиными туфлями, довольно ровно. Из мужчин только один дядюшка повертел ее в руках, пробормотал «симпатично» и вернулся к шахматам. Особо внимательна была только бабушка, вероятно, считая, что интерес к внукам – это ее долг, и раз уж мальчики показывают это штуковину, надо восхищаться.

— А ее можно распилить? – полюбопытствовал маленький братик Энцо.

— Я тебе голову распилю! – увидев, как вздрогнул Рики, пригрозила тетка Кармелла. Рики припомнил, что, кажется, именно она приходится малышу родной бабкой. – Ничего себе работа, – оценила она, тщательно разглядев резьбу. – Долго же кому‑то пришлось повозиться.

— Красиво, – похвалила бабуля. – Говоришь, это тебе подарили, когда ты учился в здешней школе?

— Да, – почти не соврал Рики.

— Там всем такие дарят? – продолжала обстоятельный расспрос бабушка. Сколько Рики себя помнил, родственницы в Италии всегда любили вот так побеседовать ни о чем, и считали такое общение архиважным. Обычно он относился к этому очень терпеливо, но сейчас, изнывая от желания шагнуть в эту дверь, которую она вертела в руках, про себя то и дело чертыхался, если не хуже.

— Я думаю поставить ее на подоконнике, – заявил, наконец, Рики. – Только, если ее прилепить, она уже не снимается.

— Почему? – едва не ужаснулась бабушка.

— Просто нашлепка портится, если часто отрывать, – объяснил Пит.

— А, – с пониманием кивнула бабушка. – Только окно покрашено.

Вместе с братом Рики заверил ее, что краска не пострадает. Бабушка пожелала лично в этом убедиться. В сопровождении двух своих сестер синьора Мичелина поднялась к внукам, проконтролировать, как именно Рики ее прилепит и куда. К счастью, эта процедура не требовала применения магии.