Цитадель души моей - страница 112
часто ты сны видишь?». Я их где-то через день вижу, но отвечаю «Каждый день».
Поначалу пугался, что он ложь почует, но вольп ничем не выдал, что заметил мою
хитрость – да и то сказать, даже если б он и заметил что-то, как тут проверишь, какого
цвета мне голод представляется? То-то и оно, что никак.
Но на этот раз всё пошло по-другому.
Я зашел в комнату, закрыл за собой дверь, остановился в шаге от двери, как
обычно, и принялся ждать первого вопроса, но вольп не стал задавать вопросов. Он
поднял голову и, впервые на моей памяти, посмотрел мне в глаза. Я похолодел.
- Подойди ближе, человеческий детёныш.
Волоча негнущиеся ноги, я сделал два маленьких шага.
- Ближе. Еще ближе. Вот так.
Янтарные глаза вольпа мерцали в свете единственной свечи, и, казалось, мерцание это
заливает всю комнату золотистым сиянием. Глаза завораживали, они притягивали к себе
внимание, как два золотых самородка неимоверной ценности.
- Прости меня, мне придётся причинить тебе боль.
«Боль?!» - острый укол паники на мгновение вывел меня из оцепенения, но ужас быстро
схлынул, смытый льющимся из глаз вольпа янтарным потоком.
- Я хочу, чтобы ты еще раз вспомнил тот день, когда ты попал к нам.
Я промолчал, и не потому, что вольп, похоже, не ждал ответа. Я был уверен – даже захоти
я что-нибудь сказать, мои губы не шелохнутся.
- Ты помнишь, как звали твоего хозяина?
Я попытался разомкнуть губы и, к моему удивлению, это у меня получилось.
- Домициан, - произнес я шепотом, едва слышным даже мне самому.
- Хорошо, - кивнул вольп, - тебе до этого приходилось убивать людей?
Я же говорил уже! Ему же и говорил! Вспыхнуло в памяти ярким видением – двое
держащих меня за плечи громил, звероподобный силуэт в темном углу… но ведь этого же
не было! Первый раз я предстал перед Шелом, будучи Лягушонком уже пять недель,
прекрасно осведомленный, с кем мне предстоит впервые встретиться и каков будет
разговор.
- Сенатор Домициан был твой первый? – Вольп устал ждать ответа.
- Д-да…
- Вспомни, о чём он говорил тебе. Всё. Вспомни и скажи мне.
Я послушно напряг память. Потные дрожащие руки, расправляющие на кушетке странную
яркую полосатую шкуру. Убегающий взгляд маслянистых глаз, жирные губы, временами
несмело раздвигающиеся в робкой улыбке. Снова руки, теперь разливающие вино из
кувшина по двум большим чашам ажурного серебра с золотой инкрустацией. Вино льется
неровной струйкой, капли литят мимо чаш, по белоснежной скатерти расплываются
красные пятна. Он гол и рыхл, незнакомый мне нобиль, два часа назад купивший меня
прямо у торгового корабля, тело его похоже на перебродившее тесто с торчащей из него
ложкой, но сильнее всего в памяти отпечатались почему-то руки. Руки, срывающие
фибулу; руки, разжигающие огонь в камине. Они двигались в явном разладе с желаниями
и словами хозяина, вызывая непонятное ощущение – будто стал свидетелем чего-то
гадкого. Он что-то говорил, а руки что-то делали – что-то своё, о чём хозяин даже не
подозревал. Что он говорил-то? Тяжелое дыхание, хриплый влажный голос: «Ты
настоящее чудо, прекрасный дикий цветок горного шиповника. Какая удача, что я вовремя
тебя увидел…»
Я дернулся, выдохнул и открыл глаза.
- Нет, - прошептал, - я не помню.
- Не перестаю я вам удивляться, - вольп хмыкнул и откинулся в кресле, - как такое может
быть, что одни считают великим благом то, о чём другие боятся даже думать. Не хочешь
говорить, тогда слушай. Слушай мой голос. Не слушай, что я говорю, слушай голос.
Считай слова, которые я говорю. Не пытайся их понять, просто считай. И слушай голос.
Нет ничего важнее моего голоса…
Сияние глаз вольпа вдруг обволокло меня всего золотистой вуалью и потянуло вниз, в
клубящуюся тьмой и ледяным холодом глубину.
* * *
- Это еще кто такой?!
- Это… Бер… он это, был у сенатора…
Тишина, наполненная тяжелым дыханием и сгущающимся напряжением.
- На хера! Вы! Толпа ублюдков! Его сюда приволокли!?
- Бер, это еще не всё… мы пришли в третьем часу, как уговаривались, но сенатор был
дома… короче, он мёртв.
Полная тишина. Потом тихий, почти ласковый голос:
- Вы убили сенатора Домициана? Претора бестий? И после этого вы еще осмелились…
- Нет! Бер, нет! Не мы его убили – он уже мертв был! Мальчишка его убил!
- Вот как? Уверен? Вы месяц готовите ограбление одного из могущественнейших людей
империи, а когды вы врываетесь в дом, то вместо богатой добычи обнаруживаете мертвого
сенатора и кучу проблем. И вы хотите сказать мне, что вас обвёл вокруг пальца вот этот
сосунок? Я думаю, всё намного хуже…
- Нет, Бер, - еще один голос, тише прежнего, но увереннее, - всё чисто. Похоже, просто
случайность. Сар его поспрашивал немного…
- Я вижу, - ворчание, - ладно хоть догадался совсем не убить. Продолжай.
- Сенатор его утром купил, прямо с корабля. Загорелся. Ты ж знаешь, как он на смазливых
мальчиков падок. Был.
- Так то на смазливых. Не говори мне, что он на этого заморыша соблазнился.
- Худоват, да. Но до разговора с Саром он и правда ничего выглядел. Лупанарии б за него
подрались, довези его торговец до форума. Что ни говори, глаз у сенатора на это дело
наметанный. Был. Торговца я проверил – он подтверждает, что утром продал мальчика
какому-то нобилю. Домициана описал узнаваемо.
- Понятно. А увидев дом изнутри, маленький дурачок решил, что может быстро
