Цитадель души моей - страница 85
обстоятельства так сложились, что тебе вину на себя пришлось взять? Я не собираюсь
искать правды и никому ничего доказывать, мне просто знать надо. А, Шелест?
И снова заглянул мне в лицо, взглядом упрашивая: «Соври! Соври!»
- Нет, - качнул я головой, - нет, Гез. Вергов выпустил я. И стражника убил – тоже я.
- Но тогда… почему?!
Я вздохнул.
- Ты не поймешь. Десять лет назад я бы тоже не понял.
- Ты всё-таки скажи. А я попробую понять, – холодом и спокойствием вдруг повеяло от его
взгляда, словно глянул его глазами опытный и мудрый боец, и я вдруг ясно увидел – вот он
– тот человек, что однажды подхватит штандарт регимента. Если доживет.
- Ладно. Я не сразу решился на это. Я прекрасно понимал: освободив ту вергу, что спасла
меня в верховьях Фатума, я предам егерей. Но, если бы я поступил иначе, я бы предал себя
самого.
- Верги – враги. Все бестии – враги и против них все средства хороши! Ты сам это нам
говорил!
- Это я говорил, как егерь. Вчера я им быть перестал. Если хочешь быть хорошим егерем,
тебе следует плюнуть мне в лицо и забыть обо мне, как о предателе.
Гез опустил голову, задумался. Хмыкнул недобро.
- Но почему? Что случилось? Ты сам говоришь, что десять лет назад ты бы это не сделал.
Так что изменилось за это время?
- Я сам изменился. Тогда я был моложе и злее. Тогда я верил, что мы сможем очистить наш
мир от бестий. Теперь – не верю.
- Почему?! Очищенных территорий с каждым днём всё больше! Империя постоянно
растет – сравни карты столетней давности с сегодняшними!
- Так и есть. И на этом основании многие приходят к выводу, что мы уже победили. А это
не так. Если поднимутся одновременно все замиренные кланы Империи, они вырежут
регимент за неделю, а армия серьезным противником против вергов никогда и не являлась.
То, что верги никогда так не делали, не значит, что они не могут этого сделать – бестии
умнеют с каждым поколением. Они меняются. А мы – егеря – нет! Мы до сих пор
придерживаемся устава, которому скоро двести лет! Весь наш успех стоит на том, что
верги до сих пор не видят в нас смертельных врагов, которых нужно уничтожать любой
ценой. Мы-то деремся с ними всерьез, а они – понарошку. Отчего недобитый клан вдвое
опасней становится? Оттого, что они людей всерьез воспринимать и ненавидеть начинают.
- Раньше ты так не говорил, - медленно сказал Гез.
- Говорил, - я махнул рукой, - только не тебе. Но у нас преобладает мнение, что проблемы
надо решать по мере их поступления.
- И ты решил… ладно! – он мотнул головой, - я узнал, что хотел. Мне действительно не
всё понятно, но я запомню, что ты говорил.
Он поднял на меня взгляд, полный злой горечи, пошевелил губами, явно собираясь что-то
сказать, но в последний момент передумал и отвел глаза в сторону.
- Жаль… - сказал он внезапно охрипшим голосом, - прощай.
Повернулся и ушёл быстрым шагом. Я перевёл дух, сел на влажный каменный и
прислонился к стене. Встряхнул в руке фляжку. Очень кстати. Потянулся рукой к пробке и
замер. Что-то не так. Тихо больно. Потрескивает факел, шипят на влажных камнях
срывающиеся с него капли горящей смолы – и всё. Не шевелится стражник за решеткой –
а пора бы ему уже факел потушить. Притихли стражники наверху – хотя никуда они не
делись, я слышу их, нарочито сдерживаемое, дыхание и даже астматическое шипение
Пларка из их хора выделяю.
Что бы это значило? Я еще раз встряхнул бутылку, осторожно открыл пробку,
понюхал. И сразу всё понял.
Надеюсь, со стороны моей короткой заминки видно не было. Я быстро поднес
горлышко к губам и принялся, запрокинув голову, обливаясь и пуская пузыри, большими
глотками пить вино, даже не чувствуя его вкуса. Не до вкуса мне было – одна только
надежда, что Пларк не станет долго наблюдать за мной после того, как поймёт, что его
план сработал. Так оно, к моему счастью, и вышло – я еще допить до дна не успел, как он
уже фыркнул и завозился. А когда я фляжку опустошил, его грузные шаги уже затихали
вдали. Завозились и загомонили стражники наверху, а через пару минут за решёткой
появился и мой меченый – стрельнул в меня осторожным взглядом, снял со стены факел и
шмыгнул с ним в сторону. Послышалось шипение, потянуло влажным дымом и в камере
враз стало намного темней. Этого момента я и ждал – бросился в угол, согнулся и сунул
два пальца в горло до упора.
Стал бы Пларк ко мне Геза допускать, если бы своих целей не преследовал. Еду его,
болиголовом приправленную, я есть не стал и он другой способ удумал – понадеялся, что
взбудораженный разговором с Гезом, я про осторожность забуду и вино, не пробуя и не
принюхиваясь, выпью. Можно было бы, конечно, и от вина отказаться, так ведь Пларк на
этом не остановится – полный сил и в своем уме я ему на арене не нужен. Скорее всего он
тогда поступит со мной так же, как с вергами обычно поступают – оглушают деревянной
пулей из арбалета, связывают и в рот настой вливают. Тогда-то у меня уже не выйдет
желудок прочистить. Обо всём этом я подумал за то мгновение, после того, как запах
мышиный опять учуял. И выпил – стараясь побольше пролить при этом. А потом – пока
глаза стражников к темноте привыкали, постарался все из себя извергнуть, да потише.
Болиголов не сразу действовать начинает – минут через десять после приёма. Тогда и ясно
станет – удалась мне моя выходка или я сам себя перехитрил.
Удалась. Голова только слегка кружиться начала, да сердцебиение участилось. Но я,
