Король-ворон - страница 66
Нив могла проникнуть и в будущее, и в прошлое, и в другие миры – и всем было наплевать. Так что она занималась заклинаниями, предавалась мечтам и просила своих духовных проводников указать ей путь. Скажите мне, как стать могущественной – чтобы люди не могли пройти мимо.
Генриетта, – шепнул один из проводников. На экране ее телевизора застыли погодные карты Вирджинии. Она видела силовую линию во сне. Позвонила ее сводная сестра: «Приезжай в Генриетту и помоги мне!» Зеркала показывали ей будущее, где все взгляды были устремлены на нее. Вселенная указывала ей путь.
И вот она сидит в почерневшем лесу вместе с Пайпер Гринмантл и демоном.
Ей следовало бы догадаться, что ее одержимость властью рано или поздно подарит ей возможность заключить сделку с демоном, но она так и не сделала этого. Этическая сторона сделки не слишком ее тревожила, но она была далеко не идиоткой и понимала, что финал такой сделки вряд ли будет счастливым. Это был тупик. Вероятно, буквальный.
Ее боевой дух пребывал в полнейшем упадке.
Пайпер же, в отличие от нее, оставалась полна энтузиазма. Она сменила свои жалкие лохмотья на идеальное ярко-голубое платье и туфли в тон; на фоне постепенно лишавшегося всех красок леса ее вид шокировал и ослеплял.
– Никто не захочет купить предмет роскоши у оборванки, – сказала она Нив.
– Что ты собралась продавать? – спросила Нив.
– Демона, – ответила Пайпер.
Нив не понимала, как это случилось; то ли ее подвело воображение, то ли сенсорное восприятие ясновидящей, но и это оказалось для нее неожиданностью. Ответ Пайпер вызывал очень плохие предчувствия. Нив попыталась облечь их в слова: – Мне кажется, что демон географически завязан на это место и существует для конкретной цели, в данном случае – развоплощает все энергетические артефакты, связанные с этим местом, так что ты вряд ли сумеешь переместить его без значительного вре…
– Тут вроде какое-то странное время, да? – перебила ее Пайпер. – Я не могу понять, то ли мы здесть уже пару минут, то ли дольше.
Нив была практически уверена, что они находятся здесь гораздо дольше, но лес искажал их ощущение времени, чтобы задержать Пайпер. Впрочем, ей не хотелось говорить это вслух, поскольку она боялась, что Пайпер может использовать эту информацию для какой-нибудь очередной мерзости. Нив гадала, сможет ли убить Пайпер… что?! Нет, разумеется, нет. Это демон шептал в ее мыслях, как и всегда.
Интересно, подумала она, что он нашептывает Пайпер.
Нив взглянула на демона. Демон посмотрел в ответ. Здесь, в этом лесу, он уже выглядел почти как дома, что, вероятно, было плохим знаком для деревьев. Понизив голос, она сказала: – Я совершенно не понимаю, как ты собираешься продавать его. Это чрезвычайно самонадеянно с твоей стороны. Ты не можешь управлять им.
Тихий голос был явно бесполезен, ибо демон сидел тут же, рядом, но Нив ничего не могла с собой поделать.
– Он оказывает мне милость, – возразила Пайпер. – Он сам мне так сказал.
– Да, но в конечном итоге у демона есть своя собственная программа. А ты – лишь инструмент для ее выполнения.
Мысли демона шелестели среди деревьев; деревья трепетали. Где-то вскрикнула птица, но этот звук словно проигрывали задом наперед. В нескольких шагах от Нив в земле возникла раззявленная пасть, медленно открывавшаяся и закрывавшаяся, алчная и заброшенная. Это было невозможно, но демону было наплевать на возможное. Теперь этот лес жил по законам ночных кошмаров.
Пайпер, казалось, ничего не имела против.
– Какая же ты депрессивная. Демон, сделай мне дом. Дом-пещеру. Что угодно, что можно сделать быстро в этих условиях. Мне все равно, что это будет, только бы я могла принять ванну. Пусть будет так или как угодно.
И вышло так или как угодно – по слову Пайпер.
Магия демона была абсолютно не похожа на магию, которой когда-либо пользовалась Нив. Эта магия была отрицательной, этакая магическая дебетная карта; свидетельства существования экстрасенсорной энергии не создавались и не уничтожались. Если они хотели создать дом, демону придется развоплотить часть леса. И наблюдать за этим процессом было крайне неприятно. Если бы предметы просто исчезали, возможно, для Нив это не было бы так тяжело. Но процесс уничтожения скорее напоминал распад. Ветви росли, росли и росли, многообещающе выпуская все новые и новые бутоны, а затем душили сами себя и разлагались. Нежные кустики боярышника отращивали острые бритвы и шипы, закручивавшиеся и извивавшиеся до тех пор, пока не отрезали ветки, на которых росли. Птицы исторгали из себя внутренности, которые превращались в змей и в свою очередь поедали птиц, а затем поглощали сами себя в мечущейся и беснующейся агонии.
Хуже всего обстояло с большими деревьями. Они были священны – Нив знала, что они были священны, и они сопротивлялись дольше всех прочих существ, обитавших в лесу. Сначала они кровоточили черной смолой. Затем их листья начинали медленно скукоживаться. Ветви валились друг на друга и падали вниз почерневшей, расплывшейся массой. Кора отслаивалась целыми пластами и сходила со стволов как обгоревшая кожа. Деревья начинали стонать. Эти звуки не были человеческими. Они не были голосами. Они были оттенком стона ветвей на ветру. Это была песня дерева, падавшего под натиском бури.
Это противоречило всем принципам, которых всегда придерживалась Нив.
Впрочем, она заставляла себя смотреть на это. Она была в долгу перед этим старым священным лесом, и самое малое, что она могла сделать – это наблюдать за его гибелью. Она гадала, для чего ее привели в этот лес; возможно, она должна была спасти его.
