Король-ворон - страница 94

– Когда?

– Здесь я когда-то умер.

Глава 52

Еще до погружения в сон Ронан знал, что Кэйбсуотер окажется невыносимым, но он не до конца понимал, насколько.

Самым худшим было вовсе не то, что он видел; самым худшим были эмоции. Демон все еще трудился над деревьями, землей и небом, но он также осквернял ощущения – все то, что делало сон сном, даже если в нем не было никаких пейзажей. Теперь лес был как порывистый вдох сквозь зубы после высказанной лжи. Как будто сердце уходит в пятки, когда находишь труп. Как будто тебя терзают мысли о том, что тебя бросят, что ты создаешь слишком много проблем, что тебе лучше умереть. Это был стыд, который испытываешь, когда желаешь чего-то, чего тебе желать не следует; отвратительное возбуждение, когда ты на волоске от смерти. И все это – одновременно.

В кошмарах Ронана раньше присутствовали всего лишь одно-два подобных ощущения. Крайне редко он испытывал их все. Это было еще тогда, когда за ним охотился его ночной ужас, жаждавший убить его.

Впрочем, тогда он пребывал в этих кошмарах в одиночку. Сейчас Мора и Калла поддерживали его в мире, где он просыпался – Калла сидела на капоте его машины, а Мора – на заднем сиденье. Их энергия ощущалась как руки, закрывавшие его голову, заглушавшие часть ужасных звуков вокруг. Вдобавок, во сне с ним был разум Адама. В реальном мире Адам ясновидел на пассажирском сиденье рядом с ним, а здесь – он стоял в этом разрушенном лесу, сгорбившись, недоумевая.

Нет. Ронан вынужден был признать, что, хоть они и облегчали ему задачу, их присутствие не особо отличало его старые кошмары от нынешнего. Единственной разницей было то, что тогда кошмары хотели умертвить его; и Ронан сам хотел умереть.

Он огляделся по сторонам, ища какое-нибудь безопасное место, где он сможет сотворить задуманное без риска. Но такого места не было. Единственными неоскверненными объектами в этом сне были Адам и он сам.

Значит, он будет держать этот предмет в руках. Ронан сжал ладони вместе, представляя, как между ними формируется крошечный светящийся шарик. Демону было без разницы, где и что разрушать. У себя над ухом Ронан услышал судорожный вздох. Несомненно, исходящий от его отца. Несомненно, испытывавшего боль. Умиравшего в одиночестве.

Твоя вина.

Ронан оттолкнул эту мысль подальше. Он думал о крошечном огоньке, который создавал, чтобы найти Гэнси. Он представлял его вес, размер, контуры его крошечных крылышек.

– Неужели ты вправду думал, что я останусь здесь ради тебя? – с ледяным презрением прошипел Адам над другим его ухом.

Настоящий Адам стоял рядом, повернув голову в сторону, слушая, как немыслимая копия его отца бросала ему в лицо оскорбления. Голос и интонации идеально совпадали с реальным голосом Роберта Пэрриша. Адам плотно сжал губы, скорей из упрямства, чем из страха. Он неделями медленно отделял себя от своего настоящего отца; сопротивляться этой копии было куда легче.

Тебя бросят.

«Я не буду просить его остаться, – подумал Ронан. – Я лишь попрошу его вернуться». Ему страшно хотелось посмотреть, был ли предмет в его руках таким, каким он его задумывал, но он чувствовал, что демон стремится уничтожить этот предмет, вывернуть его наизнанку, наделить его совершенно противоположными свойствами и обезобразить. Лучше скрыть его от чужих глаз и верить, что он создал что-то хорошее. Ему нужно было удержать мысль о том, что именно этот предмет должен делать, когда его вытащат в реальный мир; он должен был отринуть желания демона, жаждавшего, чтоб этот предмет предназначался для чего-то другого.

Что-то царапало Ронану шею. Легонько, безобидно, неустанно, пока не прогрызло верхние слои кожи и не добралось до крови.

Ронан проигнорировал это ощущение и почувствовал, как зашевелился сновиденный предмет в его руке.

Сон выбросил ему под ноги мертвое тело. Почерневшее, изодранное в клочья и разлагающееся. Гэнси. Его глаза еще жили, губы шевелились. Уничтоженный и беспомощный. Из уголка его рта, пробив щеку, торчал коготь одного из ночных ужасов Ронана.

Бессильный.

Нет. Ронан так не думал. Он снова ощутил, как сновиденный предмет трепещет в его ладонях.

Адам поймал взгляд Ронана, пока двойник его отца продолжал орать на него. На его лице отчетливо проступало напряжение, вызванное попытками уравновесить энергетические потоки.

– Ты готов?

Ронан надеялся, что да. На самом деле, они узнают, кто победил в этом раунде, только когда он откроет глаза в своей машине.

– Разбуди меня, – сказал он.

Глава 53

Гэнси уже бывал здесь – семь с лишним лет назад. Удивительно, но тогда здесь проходило очередное мероприятие по сбору средств для выборов в Конгресс. Гэнси помнил, что был очень взволнован предстоящей поездкой. Летом Вашингтон, округ Колумбия, был слишком тесным и душным, а его обитатели становились невольными заложниками, державшими над головой свои портфели. И хотя семья Гэнси только-только вернулась из заокеанской поездки по мятным фермам в Пенджабе (дипломатический визит, смысл которого Гэнси еще не совсем понимал), это путешествие лишь раззадорило самого младшего Гэнси. Единственный задний двор, который был в их доме в Джорджтауне, был заполнен цветами намного старше самого Гэнси, и летом ему запрещали туда выходить, поскольку там обитало множество пчел. И хотя родители возили его на выставки антиквариата, в музеи, на скачки и вечеринки, посвященные какому-нибудь виду искусства, у Гэнси все чаще возникало непреодолимое желание путешествовать. Он уже видел все это. Он с жадностью ждал новых интересных вещей и чудес, чего-то, чего он никогда не видел раньше и не мог понять. Он хотел уехать.