Рыцарь без меча - страница 150
— Вы уже знаете об Эдвине?
— Да, Аита сообщила мне.
— Его посадили сразу после вашего отъезда… Уже полтора года…
— Я приехал, как только узнал. Просто в Мире Арз время идёт иначе. Идём.
* * *
В этот же вечер Аксиант пришёл во дворец. Его проводили в королевские покои. За высокими окнами смеркалось, было серо и промозгло, а в просторной комнате, обитой бордовой узорчатой тканью с золотым рисунком, жарко горел камин. Рэграс сидел в кресле в просторной рубашке с расстёгнутым воротником и гладил серого дога Планшета. Увидев Аксианта, Планшет залаял.
— Тише, тише, — Рэграс потрепал пса по шее. — Здравствуй. Какими судьбами? Ты же, кажется, уехал путешествовать.
— Пришлось вернуться.
— Отчего? Что-то случилось?
— Случилось. Эдвин в тюрьме!
— Да, Эдвин в тюрьме. И что? — Рэграс с улыбкой поднял брови. — Ты вернулся из-за этого?!
— Я всё понимаю. Эдвин занимался книгой, говорил о Мире Неба, тебе это не нравилось. Но когда я узнал, в каких условиях его содержат, а главное, к какому сроку приговорили, я даже не поверил сразу. Зачем так жестоко наказывать за книгу?!
Планшет зарычал.
— Аксиант, успокойся, а то он тебя укусит. Смотри, какой красавец! Его мне подарила Элиата. Лежать!
Планшет послушно улёгся у его ног. Аксиант едва сдержался, чтобы не выругаться.
— Ответь мне, за что ты так обошёлся с Эдвином?
— За то, что он подрывал государственные устои. Отец вообще советовал казнить всех слуг Мира Неба.
— Но ведь Эдвин…
Рэграс жестом прервал его.
— Я предупреждал Эдвина. Он прекрасно осознавал, что нарушает мою волю. И знал, что ему за это будет.
— Я тоже его предупреждал…
— Ему и так дали время. У него было полгода, чтобы уехать в Лианур. Но он остался — остался сознательно, желая продемонстрировать мне, что моя власть — ничто по сравнению с властью Мира Неба… Можно сказать, сам попросился в тюрьму.
— А почему ты отказал Аите, когда она просила тебя освободить Эдвина? Это бы ни в чём не ущемило твою гордость.
— С Эдвином я разберусь сам. Аита не имеет никакого права вмешиваться в мои дела.
— Со своей стороны ты прав, Рэграс. Но всё-таки меня беспокоит жестокость наказания. Семь лет в кандалах, в одиночной камере… А если Эдвин не выдержит тюрьму? Ты мог просто отправить его в ссылку. Зачем ты калечишь ему жизнь?
— Калечу? — Рэграс поднял брови. — Да, по приговору он должен был отбывать срок в кандалах, но он не выдержал холодов и заболел. Его вылечили, сняли кандалы и улучшили условия. Сейчас у него есть всё необходимое. Никто не собирается его истязать и убивать. Но раньше времени я его не отпущу.
— Ты просто само милосердие.
— Выходит, что да. Хотя бы потому, что ты и другие соучастники побега Дамира Эрдеса до сих пор на свободе.
— А что, если Эдвин тоже убежит?
— Если он спрячется в Эстуаре, я потребую у Аиты выдать его мне — вместе с его отцом, который там скрывается.
— А если она откажется?
— Тогда мне придётся посадить за решётку её подданных — в Тарине много учёных из Лианура. И они будут сидеть там в самых суровых условиях до тех пор, пока Эдвин и Дамир не вернутся в тюрьму. После этого Дамира казнят, а Эдвину увеличат срок вдвое.
Аксиант замолчал. Тяжело вздохнул и спросил:
— Что нужно, чтобы Эдвин вышел до окончания срока? Может, он попадёт под амнистию?
Рэграс удовлетворённо кивнул.
— Вот с этого вопроса и надо было начинать. Мне надоела наглость, Аксиант. Каждый, кому не нравятся мои решения, считает, что может чего-то от меня требовать. Не просить, а требовать! А кто вам дал такое право?
— Хорошо. Я прошу тебя отпустить Эдвина.
— Нет, я его не отпущу. И под амнистию он не попадёт. Отсидит семь лет, ни днём меньше. Потом поедет в ссылку, и там ему тоже не будет никаких поблажек. А за попытку побега он получит ещё семь лет и кандалы.
Аксиант покачал головой.
— В каких условиях его содержат?
— В лучших, чем большинство заключённых. В его камере есть всё необходимое.
— Прогулки ему разрешены?
— Нет.
— Может, ты хотя бы разрешишь ему свидания с женой?
— Нет.
— А переписку?
— Нет.
— А мне-то можно его увидеть?
— Нет, Аксиант. А если ты попытаешься самостоятельно увидеться с ним или передать ему письмо, то его опять закуют.
— И после этого ты возмущаешься, что все пытаются освободить Эдвина за твоей спиной! Ты же вынуждаешь на коленях молить тебя о милости — но не милуешь!!
— Я не вынуждаю на коленях молить меня о милости, — спокойно поправил Рэграс. — Я вынуждаю подчиняться мне и уважать мою волю. И к тебе это тоже относится. Ты делаешь что захочешь, не считаясь со мной, но ведь тебя я тоже могу посадить в тюрьму, пусть ты и Гарер.
— Спасибо большое.
— Пока не за что… Но хватит об Эдвине, что тебе до него? Лучше расскажи мне, что нового в Мире Арз.
На следующий день город накрыла дождевая мгла. Аксиант пришёл к Диаманте, когда уже смеркалось, и с тяжёлым сердцем постучал в ворота.
Он готовился успокаивать её, подбирал слова, чтобы её обнадёжить и утешить, но она не стала ни плакать, ни возмущаться.
— Что ж… Большое спасибо вам за помощь, ваше высочество. Я не удивлена, я уже смирилась с приговором. Только бы Эдвин выдержал ещё пять с половиной лет. Хорошо, что с него хотя бы сняли кандалы… А вы сейчас снова уедете из Мира Дня?
