Рыцарь без меча - страница 151
— Не знаю. А что?
— Когда Эдвина отправят в ссылку, я бы очень хотела поехать вместе с ним, только меня вряд ли пустят. Судья так сказал. Но если вы попросите его величество, может быть, хоть это он нам разрешит?
Аксиант удивился, откуда в ней столько терпения и самообладания.
— Конечно, я попрошу! Об этом можешь не беспокоиться! Только сдаваться ещё рано.
Её глаза заблестели.
— Но что вы ещё сможете сделать, ваше высочество?
— Поеду к Фиду. Да, драконы не вмешиваются в дела людей, как он любит повторять — но я попрошу его вмешаться. Это особый случай. Фид — единственный, кого Рэграс сейчас послушается. Наши просьбы бесполезны.
— А хуже от этого не будет?
— Не будет. Обещаю, что никто не пострадает.
Пришёл Мариен. Они проговорили до позднего вечера. Наконец Аксиант собрался уходить.
— Я поеду к Фиду завтра с рассветом.
— Поедете? — удивился Мариен. — Ведь у вас есть ключ!
— Есть, но к Фиду не принято ходить с помощью ключа. Не беспокойтесь, Эдвин сейчас в терпимых условиях.
* * *
Ноябрь выдался хмурым. В каминных трубах завывал ледяной ветер, с пасмурного неба сыпал колючий снег. В один из таких холодных, почти зимних дней к королю вошёл слуга с подносом, на котором лежала просьба об аудиенции. Рэграс помедлил и приказал проводить гостя в зал для приёмов.
Через несколько минут туда вошёл худощавый темноволосый юноша с узким аскетичным лицом и серыми глазами, в фиолетовом костюме и чёрном плаще, и раскланялся.
— Морбед? — произнёс Рэграс сухо. — Неожиданный визит.
— Я всегда мечтал о путешествии в Мир Дня. А оказавшись здесь, не мог не встретиться с вами, дядя.
— Я давно о тебе не слышал. Где ты жил после того, как уехал из Лианура?
— Много путешествовал. Последний год жил в Мире Сет.
— Не лучшее место.
— Зато оно многому научило меня… Если позволите, ваше величество, я немного погощу у вас. Когда-то вы убили моего отца…
— Это было не убийство, Морбед, а поединок равных.
— Конечно, ваше величество. Но ведь против меня вы ничего не имеете? Я пока не нашёл Мира, в котором мне хотелось бы поселиться. Может быть, им станет Мир Дня?
— Может быть. Что ж… Оставайся. Пока у меня нет причин не принимать тебя. Надеюсь, что они не появятся.
— Я наслышан о вашей строгости, дядя. Постараюсь не разочаровать вас, — ответил Морбед и низко поклонился.
Вечером был бал. Появление Морбеда взволновало и заинтриговало придворных. Но он дал понять, что предпочитает оставаться в тени — коротко приветствовал присутствующих, как полагалось по этикету, и затерялся в пёстрой толпе.
Гидеон в одиночестве стоял у стены, размышляя о чём-то. Морбед увидел его, подошёл и завёл разговор. Они были знакомы, хотя близко никогда не общались — просто несколько раз мельком встречались в Эстуаре. А сейчас Морбед дал понять, что хочет подружиться с Гидеоном. Некоторое время они вели беседу о красотах Мира Дня. Гидеон вздохнул:
— Ты приехал сюда, а я до сих пор вспоминаю Лианур…
— Что же мешает тебе вернуться в Эстуар?
— Пока у меня нет такого намерения. Центр Великого Мира здесь.
— Да, Мир Дня на удивление быстро восстановили после войны. Впрочем, возможно, что слухи о разрушениях, произведённых войной, были сильно преувеличены. Ничто не растёт так быстро, как слухи и сплетни.
— Его величество приложил все усилия, чтобы привести своё королевство в порядок, и ему это удалось.
Морбеда позабавили верноподданнические нотки в голосе Гидеона, и его взгляд стал насмешливым. Он произнёс:
— Бывают короли, которые терпят своих подданных, а бывают короли, которых терпят подданные. Я слышал, что его величество относится ко вторым.
Гидеон вгляделся в его узкое спокойное лицо. Нос с небольшой горбинкой, тонкие губы, умный, но бесцеремонный взгляд серых глаз. «Однако… Ну и наглец. Можно поставить его на место, но это всегда успеется. Попробую подыграть», — решил он и ответил:
— Я недолюбливаю определения такого рода. За внешней яркостью в них кроется пустота. Его величество Рэграс — король по призванию. Он не потакает подданным и не заставляет терпеть себя. Он заставляет восхищаться собой.
— Неужели у его величества Рэграса совсем нет недостатков?
— Даже если их нет, недобрый или невежественный глаз всё равно их отыщет. А почему ты задал этот вопрос?
— Просто я много слышал о дяде и пытаюсь сориентироваться в новой обстановке. Здесь всё так непривычно… Меня удивило, что в Мире Дня совсем нет недовольных. Особенно здесь, во дворце. А в других Мирах говорят, что новый король жесток и беспощаден, что страна стонет под его властью…
— Не стоит слушать завистливые речи. Клеветников на свете много, глупцов ещё больше. Единственное, что в этих слухах правда — дядя в самом деле строг. И я считаю, что он совершенно прав. Свобода высказываний нередко оборачивается пренебрежением к тем, кого следует уважать. Именно поэтому меня удивил твой вопрос. Здесь, при дворе, подобная прямота неуместна. Я говорю это, не чтобы тебя обидеть, а чтобы тебя предостеречь.
— Благодарю за совет и прошу извинить мою резкость, — откликнулся Морбед. — Просто я откровенен с тобой, ведь мы ровесники.
— Значит, ты предпочитаешь говорить начистоту?
— Конечно, Гидеон! Разве можно поступать иначе?!
«Змея», — подумал Гидеон, надел любезную улыбку и сказал:
