Рыцарь без меча - страница 180
ГЛАВА 13. Харт
Попрощавшись с Мариеном, Зерина и Харт не спеша пошли домой. Ночь была чудесная, тёплая, ярко горели звёзды. У ворот стояла встревоженная Тайлина.
— Я уже места себе не нахожу! Вы почему так долго? Ужин остыл! Случилось что?
Харт отрицательно покачал головой и пошёл в дом.
— Что это с ним? — удивилась Тайлина. Зерина закрыла ворота, увела сестру наверх и в двух словах рассказала о спектакле. Беспрестанно охая, Тайлина стала собирать на стол.
Поужинали, как всегда, и легли спать. Харт быстро заснул, а Зерина вспомнила ночной арест Эдвина. Ей стало страшно. Она с тревогой прислушивалась к звукам, доносившимся в открытое окно — к пению цикад, к неразборчивым голосам соседей, которые о чём-то спорили, к отдалённому лаю собак… От Восточных ворот донёсся какой-то приказ начальника охраны, и снова всё стихло. Зерина боялась услышать быстрые шаги солдат и резкий стук в ворота, но всё было спокойно. Медленно начало светать. Одна за другой погасли звёзды.
Дядюшка Дин назначил на утро репетицию. Зерина и Харт наскоро позавтракали и собрались в театр. Уже на пороге Харт вдруг остановился.
— Подожди-ка…
Вернулся в комнату, сел за стол и стал что-то писать. Зерина, которая всегда торопила его, на этот раз ничего не сказала и терпеливо ждала у дверей. Он писал довольно долго. Закончив, свернул лист и отдал ей.
— Если со мной что случится, отправь Эдвину. Это ему.
Зерина растерянно спрятала письмо у себя на груди.
* * *
Когда они пришли в театр, все актёры были в сборе.
— Ну что?
— Пока ничего, — пожал плечами Гебор.
— Всё в порядке?! — обрадовалась Зерина. — Как хорошо!
— Давайте репетировать, — произнёс Дин как ни в чём не бывало. — Аланда, Гебор, Харт, на сцену.
Репетиция была в самом разгаре, когда в зал вошёл чиновник из судебной палаты, а следом — офицер с пятью солдатами.
Все повернулись к ним. Повисла тоскливая тишина. Зерина ахнула и подбежала к Харту, пытаясь закрыть его собой.
Чиновник протянул Дину какую-то бумагу.
— Ознакомьтесь. Это приказ о закрытии вашего театра. Вам и вашим актёрам отныне под страхом смерти запрещены любые выступления. А ты арестован, — он посмотрел на Харта.
— А я?! — возмутился Алед.
— Тогда уж и меня арестуйте, пожалуйста, — присоединился Эрид.
— Вчерашний спектакль мы придумали все вместе, — кивнул Дин. — Харт всего лишь играл главную роль.
Но чиновник словно бы не слышал его. Солдаты подошли к Харту.
— Руки назад!
Алед и Эрид кинулись ему на выручку, но Харт прикрикнул:
— Стойте смирно! Я же сказал: моя идея — мне и отвечать! Да не хватай ты меня, бестолочь, я же спокойно стою!! — взорвался он, высвобождаясь из рук солдата, который держал его за плечи.
— А ну-ка тихо!! — рассердился офицер и ударил его по лицу. Харт попытался дать сдачи, но его руки уже были связаны. Подлетел разъярённый Алед, но Патал оттащил его.
— Тише, тише. Сохраняйте спокойствие. Предупреждаю, что за сопротивление налагается дополнительное наказание, — поучительно произнёс судебный чиновник и вышел. Харта увели.
Зерина кинулась за ними и успела увидеть, как карета с зарешёченными окнами свернула на соседнюю улицу. Зерина побежала следом, но Гебор и Аланда догнали и остановили её.
— Ну куда ты? Куда? — сказал Гебор. — Ты сейчас его не освободишь, только хуже будет!
— Лучше беги к Мариену, может, он ещё не успел уехать! — воскликнула Аланда. — У него же вроде есть знакомые в суде!
Зерина помчалась на Сосновую улицу, принялась что было сил стучать в ворота и звать Мариена, но никто не отвечал. Услышав шум, из дома напротив выглянула соседка и сказала укоризненно:
— Ну что ты двери ломаешь? Уехал он, уехал рано утром. Нету никого.
* * *
Карета въехала во двор, окружённый высокими стенами. Харт думал, что его отведут в тюрьму, но его сразу привели в большой кабинет к судье — к тому самому, который занимался делом Эдвина. Охранники хотели развязать Харту руки, но судья жестом приказал им отойти.
— Оставьте, пусть стоит связанный. Ты оскорблял короля?
— Да толком ещё и не начинал, — усмехнулся Харт. — А что же руки-то мне не развязали? Боишься получить по своей сытой морде? Правильно боишься!
— Научите этого грязного мерзавца себя вести, — спокойно сказал судья охранникам и начал что-то писать.
— От грязного мерзавца слышу!! — заорал Харт. — Вот сукины дети, вчетвером на одного!!!..
Судья выждал некоторое время и приказал:
— Довольно. На колени!
Харта подняли с пола и поставили на колени. Судья развернул свиток.
— «За гнусные оскорбления в адрес его величества…»
От побоев у Харта всё плыло перед глазами. Он чувствовал, что по лицу течёт кровь, и слушал невнимательно, сосредоточив волю только на том, чтобы не упасть. Терять сознание перед этим судьёй казалось ему верхом унижения.
— «…его надлежит бить плетьми у позорного столба и затем выставить у оного на два часа, после чего навсегда выслать на тяжёлые работы в Серый Город в качестве раба». Понял? — рявкнул судья. — Завтра в полдень с тебя спустят шкуру на площади, а потом — в Серый Мир!
— Вставай! — прикрикнул охранник. Харт с трудом поднялся. Его вытолкнули из кабинета и повели куда-то вглубь здания по сумрачному коридору. Приговор вызвал у него омерзение. «Выпорют при всех… Сделают рабом, отберут память, будут измываться надо мной в Сером Городе, пока не отдам концы… лучше бы уж повесили! Ну неужели пеньковой верёвки для меня жалко?! Рэграс, сволочь… Вот сволочь…»
