Рыцарь без меча - страница 87
Эдвин отправился искать Харта, а Диаманта подошла к Серите.
— Что, милая?
— Я внимательно смотрела и хорошо запомнила, как делать начинку. А как готовить тесто?
— Вот молодец! — обрадовалась Серита. — Я тебе прямо сейчас всё расскажу, ты только запоминай.
— Я запомню. Когда вернёмся домой, устрою Эдвину сюрприз.
* * *
Все собрались в гостиной к завтраку. Едва завидев Эдвина, Сат обратился к нему:
— Думаю, вчерашний разговор ты помнишь и как следует обдумаешь его по дороге. Ничего не забыл? Не забыл. Хорошо. А сейчас я скажу тебе ещё несколько важных вещей, которые ты должен хорошенько запомнить. Ты внимательно слушаешь меня?
— Да, — сказал Эдвин и едва заметно кивнул Диаманте и Харту.
— Так вот, слушай. Твой отец всегда отличался упрямством. Я не раз пытался вразумить его, но, к сожалению, это оказалось бесполезно. А ты должен понимать, что ты сам сейчас в огромной опасности! Что ты станешь делать, если отец не захочет подчиниться его величеству и потребует, чтобы ты был с ним заодно? Запомни, Эдвин: прежде всего ты должен…
За то время, что Сат читал Эдвину длиннейшую нотацию о законопослушности и о необходимости беспрекословно повиноваться королю, Харт успел сосчитать, сколько цветков вышито на скатерти, сколько лепестков и листиков у каждого цветка, потом мысленно перебрал в разнообразных сочетаниях все ругательства, какие знал, а потом принялся придумывать спектакль, в котором главного злодея играл Сат, и в конце герою Харта после долгих стараний удавалось до него добраться и придушить. Диаманта видела лицо друга и искренне сочувствовала, но ничем не могла помочь — Сат был неумолим. Всем троим казалось, что они вот-вот заснут под монотонное, назойливое: «Подчиняться его величеству!», «Ты в шаге от тюрьмы, особенно учитывая твоё ремесло!», «Во всей этой истории я буду только на стороне его величества!»…
Наконец судьба сжалилась над страдальцами и протянула им руку помощи в виде посыльного с письмом для Сата. Воспользовавшись паузой, Эдвин встал.
— Большое спасибо вам за ночлег, тётя! Теперь мы можем ехать дальше. Я сообщу вам новости об отце, когда всё узнаю. Пойдём собираться.
Натейла печально посмотрела на племянника.
— Даже на обед не останетесь? Остались бы, отдохнули денёк! Вон какая славная погода.
— Большое спасибо, тётя, но нам действительно нужно спешить.
— Что ж…Тогда я попрошу Сериту помочь вам собраться, — вздохнула Натейла и вышла из гостиной. Эдвин и Диаманта поднялись к себе.
Вскоре к ним вошла Серита с большой шкатулкой в руках, прикрыла дверь и сообщила полушёпотом:
— Когда Амма, моя дорогая хозяйка, поехала в Адар искать господина Дамира, она мне отдала вот это, просила сберечь, — и Серита показала Эдвину и Диаманте маленький ключик.
— От чего он?
— Она не объяснила. Я его хранила, как было велено. А потом, когда госпожа не вернулась и мы собрались переезжать, я стала искать в доме подходящую дверцу. Дай, думаю, посмотрю, что там. Вдруг хозяйка вернётся, и ей эта вещь понадобится. Ценная вещь, должно быть. Я сразу смекнула, что дверца в доме, потому как этот ключик у хозяйки видала раньше пару раз. И ведь нашла!
— Где?
— В спальне хозяйской, мальчик мой, в стене. Там картина висела, я её возьми да и отодвинь. А за ней — потайная дверца! И ключик подошёл. А в тайнике была вот эта шкатулка.
— Почему же ты мне раньше не сказала об этом, Серита?!
— Так матушка твоя просила ключик сохранить! Никому не отдавать да не говорить о нём никому. Я думала, что негоже нарушать её наказ. Мало ли, может, там тайна какая, которую тебе знать не след. Но теперь-то другое дело. Госпожа Амма увидит свою шкатулку — обрадуется. Может, и вспомнит добрым словом свою верную Сериту, — промолвила служанка и прослезилась.
— А что там внутри, не знаешь?
— Не знаю, милый! Я не открывала. Просто спрятала и сохранила.
Эдвин взял шкатулку, осторожно осмотрел.
— Не моё это дело. Ты уж меня прости, что без спросу советую, — осторожно начала Серита, трогая его за руку. — Но я всё же думаю, Эдвин, что лучше будет, коли ты шкатулку эту не станешь сам открывать, а прямо так матери и отдашь.
— Конечно. Спасибо тебе, Серита! Как я тебя люблю! — он обнял её, отчего она немедленно расплакалась.
Покинув Артиссу, несколько миль ехали молча. Эдвин сидел, прислонившись к бортику, со шкатулкой матери в руках. Диаманта мечтательно смотрела на медленно уплывавшие вдаль скалы, поросшие невысоким белёсым кустарником. Харт тоже разглядывал однообразный пейзаж, время от времени хмурясь в ответ на свои мысли.
Вскоре над южным горизонтом встала грозовая туча. На её фоне дорога с пыльной травой по обочинам, ярко освещённая солнцем, казалась почти белой. Путешественники проехали через рощу и устроили привал на поляне, пёстрой от ромашек. Харт растянулся на густой пахучей траве.
— Хорошо-то как! Только скоро гроза…
— Ничего, поесть успеем, — отозвался Эдвин, взглянув на небо.
После визита в Артиссу дорога показалась всем троим понятной, родной и приветливой, как старый друг.
* * *
Дворцовая жизнь текла своим чередом. Гидеон постепенно освоился, но до сих пор не мог разобраться, как к нему относится Рэграс. С одной стороны, внешне дядя был к нему благосклонен, давал различные поручения, брал с собой в поездки. Но общаться с ним Гидеону было сложно, он часто чувствовал себя обиженным — из-за нежелания Рэграса что-либо объяснять, из-за иронии и насмешек, из-за скрытности и непредсказуемости… Гидеон не понимал, почему Рэграс не предупреждает его заранее, а постоянно застаёт врасплох — например, просит экспромтом произнести речь или неожиданно отправляет на переговоры, объяснив, чего нужно добиться, только в самых общих словах, а об остальном предлагает догадаться самостоятельно. Иногда Гидеону казалось, что причина этого в неприязни к нему, иногда — напротив, в полном доверии, а иногда он объяснял это желанием Рэграса испытать его способности. Именно эта мысль и заставляла Гидеона стараться изо всех сил. Только ему было досадно и обидно, что, несмотря на всего его старания, Рэграс больше не откровенен с ним, как раньше, в детстве, и не высказывает своего мнения, своих оценок, даже если Гидеон просит его об этом.
