- страница 166
— Благодарю тебя, господин мой, — смиренно поклонился Эрагон. — Я и предполагать не мог, что мое появление здесь вызовет такую бурю разногласий.
Король благосклонно кивнул, поднял руку и шишковатым пальцем указал куда-то в глубь зала:
— Гляди туда, Всадник Эрагон. Вон там, на своих каменных тронах, сидят мои предшественники. Их число — сорок и еще один. Я стану сорок вторым. Когда и я покину сей мир, моя хирна тоже встанет в этом ряду. Самая первая хирна здесь — это изображение моего предка Коргана, который выковал этот вот молот. Имя молота — Волунд. В течение восьми тысяч лет, с рассвета нашей расы и до ее заката, гномы правили в Фартхен Дуре. Мы — кости земли, ибо мы старше и светлых эльфов, и свирепых драконов!
Сапфира едва заметно шевельнулась, а Хротгар чуть наклонился вперед, и его густой бас зазвучал гораздо тише и немного скрипуче:
— Я уже стар. Даже по нашим меркам. Я видел Всадников во всем их великолепии и славе, я беседовал с их последним предводителем, Враилем, и он, как и ты, преклонял предо мной колена в этих древних стенах. Немного осталось тех, кто еще помнит об этом. Я не забыл и то, как Всадники вмешивались в наши дела…
И как установили и поддерживали мир, позволивший всем без ущерба для себя и даже безоружными совершать переходы от Тронжхайма до Нарды.
И вот теперь ты, Всадник, стоишь передо мной… Значит, оживает старая традиция! Скажи — но говори только правду! — зачем ты явился в Фартхен Дур? Я знаю, что заставило тебя бежать из Империи, но каковы твои теперешние планы?
— Сначала нам с Сапфирой нужно просто немного передохнуть и набраться сил. Мы пришли сюда вовсе не для того, чтобы навлечь на вас беду, а лишь в поисках убежища. Слишком много опасностей встретилось нам на пути, а путь этот был длиной в несколько месяцев. Аджихад может, конечно, отослать нас к эльфам, но нам бы не хотелось уезжать отсюда.
— Стало быть, вам хотелось всего лишь на время обрести безопасное убежище? — спросил Хротгар. — Хотелось бы просто жить здесь, позабыв о том горе, которое причинили тебе слуги Империи?
Эрагон резко вздернул подбородок, его до глубины души возмутило предположение Хротгара:
— Если Аджихад уже успел рассказать тебе мою историю, господин мой, — гордо промолвил он, — то ты должен понимать, что у меня достаточно оснований бороться с Империей до тех пор, пока она не превратится в пепел на ветру. Но этого мало. Я бы хотел помочь тем, кто не может бежать от слуг Гальбаторикса. Среди них и мой двоюродный брат. Надеюсь, у меня хватит сил, чтобы оказать им помощь, и я непременно сделаю это!
Короля, похоже, удовлетворил его ответ, и он повернулся к Сапфире:
— А ты, дракон, что скажешь? Зачем ты сюда явился?
Сапфира, приподняв верхнюю губу, грозно заворчала.
«Скажи ему, — велела она Эрагону, — что я жажду крови наших врагов и с нетерпением дожидаюсь того дня, когда мы выступим в бой против Гальбаторикса. Но я не питаю ни жалости, ни любви к предателям и губителям драконьих яиц! Таким, как этот лживый король! Он целое столетие прятал у себя мое яйцо, и два яйца до сих пор находятся в его власти. И я готова при первой же возможности освободить своих братьев — пусть он об этом помнит! А еще скажи ему, что, на мой взгляд, ты совершенно готов к осуществлению тех задач, какие обычно выпадают на долю Всадников».
Эрагону было очень не по себе, когда он передавал королю гномов слова Сапфиры. Хротгар, выслушав его, чуть изогнул в усмешке губы — видимо, в знак удовлетворения, — и морщины на его лице стали еще глубже.
— Как я вижу, с течением лет драконы ничуть не переменились. — Он постучал костяшками пальцев по подлокотнику. — Знаете, почему это сиденье вырублено так грубо? Чтобы на нем никто не мог долго сидеть! Мне, например, всегда было на нем неудобно, и я без сожалений откажусь от этой обязанности, когда придет мой срок. А что тебе служит напоминанием о твоих обязанностях, Эрагон? Если Империя падет, займешь ли ты место Гальбаторикса и станешь ли требовать для себя королевского звания?
— Я совсем не стремлюсь к тому, чтобы править страной и носить корону! — взволнованно воскликнул Эрагон. — Быть Всадником — уже большая честь и ответственность. Нет, я не хотел бы занять трон в Урубаене… Но займу, если не найдется никого другого, кто желал бы этого и был бы достоин!
— И несомненно, будешь куда добрее к своим подданным, чем Гальбаторикс, — сказал Хротгар сурово. — Но ни один народ не должен иметь слишком юного вождя. Да и времена Всадников давно миновали, и больше им уж никогда не вернуться. Даже если драконьи яйца, которыми так дорожит Гальбаторикс, все же проклюнутся. — По лицу его пробежала тень, когда он оглядел Эрагона с головы до ног. — Ты, я вижу, носишь меч нашего заклятого врага. Мне говорили об этом, как и о том, что ты прибыл сюда вместе с сыном Проклятого. Все это меня отнюдь не радует. Дай-ка мне этот меч. — И Хротгар протянул к нему руку. — Я бы хотел рассмотреть его вблизи.
Эрагон вытянул Заррок из ножен и рукоятью вперед протянул его королю гномов. Хротгар опытным взглядом оружейного мастера осмотрел красный клинок. Лезвие меча, попав в луч света от лампы, заиграло ярким блеском, и король, попробовав пальцем острие, сказал:
— Этот клинок ковал настоящий мастер! Эльфы редко делают мечи — они предпочитают луки и копья, — но если все же делают, то результат превосходит все возможные ожидания! Но этот меч стал носителем зла, и я отнюдь не рад тому, что он оказался в моем королевстве. Впрочем, тебе самому решать, носить его или нет. Может быть, в твоих руках он обретет иную судьбу. — Он возвратил Заррок Эрагону, и тот снова опустил его в ножны. — Ну а что ты скажешь о моем племяннике? Ведь это он оказывает тебе всяческое содействие, с тех пор как ты здесь оказался.
