Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - страница 160
Сидя в кресле в комнате отдыха и накачиваясь коньяком, Альрик впервые признал, что тяга к науке стала удавкой на шее. Лаборатория приятеля, куда он поспешил после экзамена, чтобы исследовать генетический материал, и желание засечь появление Игрека оказались важнее одной маленькой девочки, которая сейчас отчаянно цеплялась за жизнь тремя этажами ниже в соседнем крыле. А Альрик потерял возможность стать для нее значимей, чем обычный преподаватель.
Теперь, когда после необъяснимого и ошеломляющего поступка Игрека шансы на спасение приравнялись к нулю, профессору оставалось пить обжигающий горло напиток, пытаясь притупить растущую тоску, и ждать неизбежного. Пусть мальчишке не понравился удручающий прогноз, Альрик не жалел о сказанном. Он повидал немало, чтобы утверждать: лучше сразу конец, чем овощное существование.
***
Между мной и Егором завязалось подобие дружбы.
Конечно же, я не сказала Пьеру о том, что видела его с другой. Отец бы не пережил удара из-за разрыва отношений, но общение с женихом стало для меня в тягость. Я высиживала положенное по протоколу время и, найдя какую-нибудь причину, исчезала. Афка подтрунивала надо мной и продолжала вести разгульный образ жизни, заведя тайный роман со старшим консультантом из банка.
Егор больше не ходил к мачехе в будуар, и теперь мы чаще общались с парнем. Он рассказал, что после гибели брата на руках остались молодая вдова и племянник, а денежные долги передались по родственной линии. Поэтому работа прислугой выгодна. Здесь больше платят, и близкие рядом.
- Сколько ты должен?
- Сто двадцать пять тысяч, - сказал Егор, глядя в глаза. - Аrredi* - почудился шепот.
- Что? - не расслышала я.
Огромные деньги в качестве долга! Проще продать себя по частям на органы.
У меня имелась необходимая сумма, но она хранилась в банковской ячейке, и отец контролировал расходы.
Жалко парня. Он трудился, не покладая рук, изыскивая любую возможность подзаработать, даже пел в клубе по вечерам.
Я прониклась уважением Егору. Мы разговаривали на разные темы, и парень оказался интересным собеседником. Он рисовал на заказ семейные портреты и мечтал о машине.
Чем дальше мы отдалялись с Пьером, тем ближе становились отношения с Егором. Однажды он поцеловал меня в коридоре. Нежное прикосновение к губам сразило наповал, и я поняла, что влюбилась.
Егор пригласил меня на бои, в которых участвовал по выходным. Я согласилась и тайком от семьи пришла в клуб. Парень вступал на ринге, он выглядел измочаленным. Его противником оказался рослый кудрявый чемпион с шипованной перчаткой на одной руке и кастетом - на другой.
Неожиданно потянуло дымом, и начался пожар. Отыскав меня среди толпы, Егор велел:
- Залезай на плечи и прыгай.
Я сделала, как он приказал, и, забралась. Ползла целую вечность, пока не заболели коленки, и вывалилась вслед за парнем.
- Spirari*, - услышала на ухо, когда он поймал меня на руки.
Я вглядывалась в непроницаемое лицо Егора. Наверное, показалось.
Мы поехали к нему домой.
- Нельзя появляться у тебя. Если меня поймают, то вырежут дефенсор*, - сказал парень, и я согласилась.
Егор показал на здание с вытянутыми искривленными окнами.
- Здесь мой дом, - сказал он. - Не пугайся.
Его комната оказалась маленькой. В такой подсобке у нас дома стояли швабры и ведра, поэтому я назвала небольшое обиталище швабровкой. В углу стояла кадка со смердящей пальмой, под потолком покачивалась привязанная за веревочку черная тряпка с кривым клювом и лапами, похожая на воздушный шарик.
- Это мой дракон, - сказал парень. - Выращиваю на продажу, чтобы пригласить тебя в "Инновацию".
Неожиданно дверь распахнулась, и вбежала девушка с белоснежными волосами. Она бросилась к Егору и повисла на нем:
- Любимый, я скучала и ужасно боялась за тебя! Мне повезло, я выиграла горшочек с кашей! - Она вынула из кармана засаленного халата чеканную фляжку со значком черного трезубца.
Видя трепетное беспокойство незнакомки, я почувствовала себя лишней и оплеванной и, встав, побрела домой.
- Memori*! - донеслось требовательно, но я заткнула уши.
Отец разрешил забрать деньги из банковской ячейки, и я отдала их парню. Он горячо благодарил и пытался объясниться, но я не стала слушать.
Я замкнулась и избегала Егора, потому что он оказался обманщиком. С Пьером мы виделись редко, и если встречались, он вел себя странно, впрочем, как сестра, отец и другие люди. Они замолкали посреди разговора, уставившись в одну точку, или вставали и уходили. Иногда я отвлекалась на мгновение, а когда возвращалась к беседе, они успевали исчезнуть.
Настал день моей свадьбы. Платье с муаровым воротником и манжетами и со вспархивающими бабочками выглядело прелестно, но мне хотелось плакать.
Ряды уходили амфитеатром ввысь. Гостей пришло мало, многие места пустовали. Куда подевались сестра, отец, мачеха?
Неожиданно я поняла, что забыла имя своего жениха. Цветы в букете начали сереть, краски истирались на глазах.
- Experizi*! - крикнул появившийся в двери Егор.
Я бросилась прочь от него. Стены затряслись, с потолка сыпалась штукатурка, дорога исчезала за спиной, пожираемая пустотой.
