Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - страница 161
Примчавшись домой, я кинулась к шкафу. Побросаю вещи в сумку и уеду туда, где никто не найдет. В раздвижном шкафу-купе оказалось пусто - вешалки голы, полки пусты.
В столовой сидела сестра и смотрела в окно, залитое оранжево-молочным сиянием.
- Что происходит? - спросила я у неё.
Вместо ответа Аффа встала, открыла створки окна и пропала в нем.
- Viva*! - раздался голос, от которого заходили ходуном стены. Квартира напоминала кукольный домик, чью крышу вот-вот снимут огромные руки и вытащат меня как игрушку.
Стены рушились, и обломки разлетались в стороны. Пустота наступала, поглощая пространство. Скоро она подберется и ко мне.
Навстречу приближался Егор, но он не видел меня. Парень прошел мимо, оглядываясь по сторонам.
- Где ты? Dictimi in mai*, - повторял без конца. - Dictimi in mai*.
Он остановился и вытянул наугад руку. Подобравшись на цыпочках, я нерешительно прикоснулась к его ладони, и меня потянуло, засасывая в воронку.
Борись! Дыши! Проснись! Вспомни! Живи! - хлестали бичом приказы.
В груди нарастала острая боль. Она наматывалась в клубок, который распирал ребра и сдавливал легкие.
- Вернись ко мне, - твердил голос. - Вернись!
Боль расползалась, угрожая лопнуть перезревшим гнойником.
Сконцентрироваться. Собраться. Вернуться.
Клубок рос. Он раздувался и разрастался, пульсируя, точно живой, и, напрягшись, вдруг... вытолкнулся, выстрелив. Чужое исторглось без остатка, и в теле воцарилась непривычная легкость.
Я открывала рот как рыба, выброшенная на берег. Хрипы, кашель - меня выворачивало наизнанку.
Замелькали тени, послышались звуки, открылись глаза...
________________________________________________________
сertamа*, цертама (пер. с новолат.) - состязание, соревнование, как правило, нелегальное
defensor * , дефенсор (перевод с новолат.) - защитник
Ашшавара аба - поцелуй смерти
Dictimi in mai, диктими ин май (перевод с новолат.) - вернись ко мне
Viva*, вива (перевод с новолат.) - живи
Аrredi*, арреди (перевод с новолат.) - борись
Spirari*, спирари (перевод с новолат.) - дыши
Memori*, мемори (перевод с новолат.) - вспомни
Experizi*, эксперизи (перевод с новолат.) - проснись
23. Жизнь разнообразна и удивительна
Жила-была кукла. У нее сгибались руки, ноги и умели закрываться глаза.
С куклой играли. Ее кормили, расчесывали, умывали, ворочали и переодевали, укладывали спать, пели песни или разговаривали. Последнее не суть важно - главное, ласковые интонации, с которыми обращались к кукле.
В основном, играли двое, но приходил и третий. И играли они в больницу, - однажды поняла кукла. Непонятно, почему всплыло слово "больница", но оно означало провода с присосками, которые помногу раз на дню прикрепляли то к голове, то к рукам и ногам, то в область сердца. Кукле ставили уколы, делали компрессы, обтирали, мяли, смазывали, поили, светили в глаза и щелкали пальцами перед лицом.
В какой-то момент кукла распознала, что вливаемое в рот оказалось кислым, а когда в очередной раз решили воткнуть иголку в руку, она отдернула её, сопротивляясь. Точнее, "отдернула" - громко сказано. Так, судорожное движение, к которому присоединилось недовольное мычание. Кукла поняла, что звук издала она, а вокруг засуетились, забегали и снова начали опутывать проводами с присосками, хотя делали это недавно. Затем возле куклы собралась целая толпа, но с ней не играли, а долго и оживленно разговаривали между собой, и все были одеты в одинаковое и белое.
Кукле показалось, что из-за тесноты нечем дышать, и она замотала головой, выражая протест. Размахивающую руками возбужденную толпу вымело, а возле куклы остался тот, третий, ставший знакомым, и он улыбался - широко и открыто.
После этого случая кукле удавалось отдохнуть, лишь когда смеживались веки, потому что в оставшееся время с ней стали играть в больницу беспрерывно.
Однажды кукла посмотрела вверх и увидела потолок, а вокруг стены, окна и дверь. Выяснилось, что куклу поселили в игрушечном домике и устраивали для нее день и ночь, зажигая за окном фонарик.
Когда кукла в очередной раз открыла глаза, она вдруг поняла, что проснулась. Кукла догадалась, что ее существование состоит из яви и отключающегося периодически сознания, пропадающего в небытие, однако неизменно возвращающегося в тот же кукольный домик.
Кукла начала различать тех, кто играл с ней. Двое приходили часто и поочередно, а третий - пореже. Иногда третий приходил еще с кем-то, и они переговаривались в стороне, а потом исчезали за дверью.
Однажды в кукольный домик затащили большой черный лист и водрузили перед куклой. Теперь время от времени куклу устраивали с удобством, чтобы она смотрела картинки, появляющиеся на листе. Еще куклу заставляли слушать звуки. Некоторые её усыпляли, а другие, наоборот, вызывали желание вскочить и запрыгать.
Куклу наряжали. На руки и щиколотки надевали браслеты, на шею вешали красивые бусы и кулоны, которые потом заменяли новыми.
Однажды вместо зеленых и голубых картинок на черном листе показывали лица. Они чередовались, их было много, и вскоре кукла начала уставать от мелких деталей. Что-то ей казалось знакомым, и она хмурила впустую лоб, силясь вспомнить, а что-то проскальзывало незамеченным мимо внимания, пока вдруг на листе не появилось изображение: усыпанная желтым дорожка, по которой шел человек.
