Паладинские байки - страница 109
– Мне всю ночь пришлось потратить, чтоб его в особый сон погрузить и всё выспросить. По дурости всё это случилось, и не только его собственной, когда он в университете учился еще. Была пирушка где-то за городом, на природе, на холме среди старых развалин, все набрались, и один из студентов-алхимиков по пьяни предложил фейри вызвать и заставить желания выполнять. Хотели призвать луговую мавку, чтоб, хм, потрахаться…
Джорхе удивился:
– Но ведь призвать и подчинить фейри не так-то просто! Надо знать, как именно призывать и кого именно, силу в призыв вкладывать, жертвенный дар устроить, место призыва ограничить, печать подчинения наложить... Не каждый маг на такое решится, я вот бы не рискнул.
– То ты, а то студенты-раздолбаи, – вздохнул дедуля. – Мавку им луговую, ишь ты. Потрахаться... На крови, придурки, призывали, как же иначе-то, если сами не маги... Мартина, а скажи, те развалины... Маквис там рос вокруг? Главным образом дрок, можжевельник и розмарин с лавандой? Стоячие камни были? Или ты не смогла увидеть?
– Все было, – кивнула Мартина. – А что, вы это место знаете?
– А как же. Тьфу, ну надо же, а. Северные окраины Коруньи, холм Цветов. Это еще от таллийского культа Гэави храмовые развалины. Древность жуткая. Там теперь большой дикий парк для гуляний по современной моде устроили, народ на такие вот пирушки туда ездит… И что обидно-то – я ж сам там сорок два года тому назад всё чистил и запечатывал, потому как там Завеса тонкая была, и время от времени что-то да пролезало. Шутка ли, священное место фейского культа… С тех пор больше никто ничего такого не видел, мы и перестали проверять, а наместник десять лет тому парк решил там обустроить... А теперь по милости какого-то придурка, старых книжек начитавшегося и магией крови побаловавшегося, опять придется ехать да чистить... Хорошо, что ты решила-таки проверить, отчего Микаэло рехнулся, а то мы бы и не знали, пока беды бы большой не стряслось. Завтра же с Жоаном поедем да посмотрим, что там да как. Заодно тебе, Жоан, практика будет, небось еще на подобное не выезжал, а?
Жоан помотал головой:
– Нет, нам только рассказывали, и всё. После Новолетия вроде как Кавалли обещал нам такую практику устроить. Так-то мы по городу сейчас работаем, полтергейсты с брауни и пикси гоняем и всякое такое.
Джорхе потянулся к затылку – по старой привычке косу подергать, косы не нашел, махнул рукой:
– Несколько идиотов по пьяни потрахаться с луговой мавкой захотели, а вместо мавки призвали марушинью, сели в карты играть, и нашему и без того не шибко умному Микаэло последние мозги отшибло. Понятно. Еще теперь прибирай за ними… Я с вами, дедуля, тоже поеду. Посмотрю, что да как... Может, пригожусь. Уж сигнальную сторожилку от всяких дураков, желающих в древних развалинах с магией позабавиться, точно наложить надо.
Дон Сезар посмотрел на Микаэло с сочувствием:
– Да-а, чего-чего, а такого я не ожидал. Мартина, а можно его как-то того, в прежнее состояние привести, а?
– Нет, к сожалению, я ведь уже говорила, дон Сезар. Он честно выиграл у марушинью и подарок забрал добровольно, а значит – с концами теперь…
– А что хоть за подарок? – впервые за все время подала голос Аньес. – Я, конечно, знаю, что фейские подарки с большим подвохом, но, может, все-таки какую-то пользу хотя б для Микаэло из него извлечь можно?
– Дар этот – воображение. Я не знаю, как бы это описать… Словом, Микаэло теперь живет не только в обычном мире, но и в мире своих выдумок, и когда он расписывает свои и чужие подвиги и приключения, он не совсем и врет – всё это он хоть и придумывает, но сам переживает, и отличить, где выдуманное, а где настоящее, далеко не всегда может.
Джорхе покачал головой:
– Выходит, если бы он любил читать не книжки про путешествия и приключения, а, скажем, взялся бы за «Историю магии», то вообразил бы себя не рыцарем-героем, а магом? А если бы читал про подвиги паладинов, то счел бы себя паладином?
– Пожалуй. И поделать с этим ничего нельзя, – Мартина опять погладила Микаэло по голове, он прижался к ее бедру, зарывшись лицом в складки юбки. – Но и оставлять как есть – тоже нельзя. В Обители Матери ему, к сожалению, помочь не смогут.
Дедуля вынул из-за пояса мундштук, вставил в него дымную палочку, раскурил, пыхнул и сказал задумчиво:
– Книжки про путешествия… воображаемые приключения… А может, ему в Обители Мастера самое место? В Гондомарской Обители огромная библиотека, и тамошний аббат, преосвященный Гонсало – мой старый приятель. Можно нашего дурачка несчастного туда отправить, пусть помощником библиотекаря служит, да заодно свои воображаемые приключения на бумаге записывает. Может, выйдет из этого что путное, может, придумает наш Микаэло нового дона Алонсо Кехану, еще, глядишь, писателем знаменитым станет и наш род прославит и на этом поприще. Главное, чтоб его за пределы Обители не выпускали, для его же блага. А потрахаться он и там себе найдет, посвященным Мастера не возбраняется, а послушникам с послушницами тем более.
Повисла тишина. Семейство Дельгадо задумалось над словами старого паладина, и даже Микаэло поднял голову и с надеждой посмотрел на него. И он же первым эту тишину и оборвал, спросил жалобно:
– Батя… а может, дедуля прав? Можно, я в Обитель Мастера уйду? Не хочу, чтоб меня Джорхе в статую превратил... и семью разорить тоже не хочу. Если я и правда так много денег трачу, то ведь для Аньес и детей же ничего не останется?
– Ты сам-то как? Хочешь в Обитель? – спросил дон Сезар, с сочувствием глядя на несчастного сына и сожалея, что вчера отлупил его и на ночь в погребе запер.
