Паладинские байки - страница 126
Кавалли наконец отпустил взгляд, и «пожарник» с облегчением отвернулся, махнул своим подручным:
– Доставайте жмура.
С одной из подвод скинули доски, раздвинули ящики и извлекли длинный сверток мешковины. «Пожарники» с очевидным страхом осторожно спустили сверток на землю и быстро отскочили. Манзони подошел, втянул носом воздух и скривился:
– Ну и смрад…
«Пожарники» недоуменно переглянулись – труп был свежий, и никакого особого запаха они не слышали, но как раз паладины прекрасно поняли, в чем дело. Они-то все отлично чуяли. Мертвотный запах магии крови ни с чем не перепутаешь.
Кавалли тоже подошел к трупу, вынул свой баселард и развернул мешковину. Манзони присвистнул:
– Эк его приложило. Сальваро, а ну глянь, это по твоей медицинской части.
Младший паладин подошел, Оливио двинулся за ним, чувствуя подкатывающую к горлу тошноту. Робертино же был невозмутим – в университетской прозекторской он уже перевидал множество самых разнообразных трупов, и потому вид мертвого тела никак не вывел его из равновесия. Он присел на корточки возле мертвеца и внимательно осмотрел, не прикасаясь. Сказал:
– Ну, от таких ран никто бы на месте не умер, да вы и сами знаете. Крови же, наоборот, из них должно было бы натечь порядочно. Вот эти два пореза, на ногах, неглубокие, только кожа рассечена. Зато плечо распорото чуть ли не до кости, а между тем рукав даже не весь кровью пропитался. Мэтр Паолини провел как-то при нас вскрытие жертвы вампира – выглядело очень похоже... Вот только у того лицо было в порядке... ну, по крайней мере оно у него было.
Оливио бросил взгляд на лицо трупа, превратившееся в совершенно ужасающее месиво полностью обескровленной плоти, похожей на какое-то желе, зажал рот рукой и отвернулся, еле справившись с приступом тошноты.
Манзони наклонился, медленно провел ладонью вдоль тела, едва заметно морщась. Потом выпрямился, стряхнул руку, надел перчатку:
– На нем лежала печать подчинения. Причем, похоже, добровольная. Потому-то малефикар так легко всю его кровь и взял. Андреа, а ну глянь ты, может, чего еще увидишь.
Кивнув, Кавалли внимательно осмотрел тело, поддел острием баселарда ворот камзола. Отлетели пуговицы, и стала видна тонкая серебряная цепочка. Кавалли, подцепив ее баселардом, вынул из-за ворота медальон. Обычный мажеский медальон, с пентаграммой и надписью по ободку. Такой носили все, кто заканчивал королевские мажеские академии или получал лицензию на практику. В надписи указывалась конкретная академия, год окончания и специализация магика. У тех, кто учился частным образом, в круговой надписи вместо академии значились имя учителя и год получения лицензии на практику. На обороте обычно выбивалось имя владельца. Вот только на этом медальоне что-либо прочитать уже казалось невозможным: темная сила, убившая мага и исковеркавшая его лицо, подействовала и на медальон, был он какой-то словно оплавленный... Но старшему паладину Кавалли это не помешало. Подняв медальон повыше, он зачерпнул немножко маны и с указательного пальца выпустил ее на оборот. Серебро засветилось, и размазанные буквы сложились в четкую надпись.
– Как эти маги бывают самонадеянны… Морис Вальме. Джудо, помнишь его?
Манзони вздохнул:
– Допрыгался, значит. А ведь трижды попадался, чудом из воды сухим выходил.
Кавалли уронил медальон на грудь трупа, выпрямился и спрятал баселард в ножны. Сказал главарю «пожарников»:
– Заворачивайте. После вечерни чтоб немедля заявили в Инквизицию. На нас сошлетесь – скажете, мол, старшие паладины Манзони и Кавалли так велели.
И он пошел к карете. Манзони подкинул на ладони монету в три реала и ловко швырнул ее главарю «пожарников» прямо в карман:
– Пива выпейте за упокой души этого Мориса. Ему на том свете любое доброе слово пригодится.
– Сделаем, сеньор паладин, – «пожарник» хлопнул по карману. – Только и вы ж Инквизиции скажите, что мы тут не при делах. Мы только жмура нашли, а остальное нас не касается.
– Не бзди, пожарник, – усмехнулся старший паладин. – Труп заверни и припрячь до вечера. Только аккуратнее, с ним еще дознавателю работать. Со стражей, я так полагаю, сам договоришься?
«Пожарник» скривился, только сейчас заметив отсутствие стражников, но кивнул. Впрочем, делиться бы ему все равно пришлось – тем, что от купчика получил. Так в порту было заведено.
Манзони пошел к карете. Младшие паладины направились за ним, и вскоре карета покатила на выход из квартала складов. Луиджи спросил:
– Что, сеньоры, никак опять какие малефикары?
– Вроде того, Луиджи, – сказал Кавалли. – Джудо, что там тебе твоя магия рассказала? Куда нам теперь?
– В квартал магиков, улица Пяти Огней, – Манзони откинулся на спинку жесткого каретного сиденья и поморщился, схватился рукой за поясницу.
Оливио удивился:
– Улица Пяти Огней? Так ведь это его адрес. Живет он там, этот Роспини. В доме восемь.
Кавалли поднял бровь:
– Любопытно… в собственном доме прячется? Так уверен в себе?
– Или просто такой дурак, – проворчал Манзони, потирая поясницу.
– Самоуверенные дураки, сеньоры, сдается мне, среди мальвивентов всяческих не редкость, – сказал Луиджи. – Ну, перво-наперво потому просто, что дураков вообще куда как больше, чем умных… А неуверенные в себе дураки такими делами заниматься не станут, они-то как раз понимают, что дураки, и потому на рожон не лезут.
– Пожалуй, ты прав, – Кавалли вздохнул. – Остановишься на задах соседнего дома, ждать нас там же будешь. Что там у тебя в ящике?
– В ящике всякое: крючья, «кошки», ломик имеется, светошарики потайные и темные плащи… Мешок с адамантом опечатанный, в нем наручники адамантовые, кастеты адамантовые же, – со смешком сказал Луиджи. – Пара пистолей и к ним пули адамантовые. «Ублюдки» с болтами, тоже адамантовыми. Веревка особая… Мне ж под роспись на хранение для ваших дел как раз и выдавали. Я ж говорю – с прошлого раза все осталось, я только тряпочкой протер да и уложил как следует, и у тессория печати на мешок поставил.
