Стоять, бояться! - страница 21
– Быстро, к двери!
Воришка, переминаясь, не сдвинулась с места.
– Ты что?! – опешил Зубов.
Мрачно стиснув зубы Евдокия прошипела:
– Мне срочно надо в туалет.
– Куда?!
Набычив голову, упрямо сверкая глазами, воришка замерла перед дверью упрямой ослицей.
Боже мой! Приспичило! Нашла момент!!
– А может быть, потерпишь?! – разъяренно пропыхтел Илья.
– Нет, – твердо заявила Дуся и так стиснула бедра, что не осталось никаких сомнений – девчонка с места не двинется, до двери трех шагов не сделает, описается по дороге.
А никаких животных крупнее попугая в доме нет. Противная лужица в прихожей заставит призадуматься.
Чувствуя, как от ненависти немеют скулы, Зубов прошипел:
– Сразу возле входной двери гостевой туалет.
Девица, семеня, отправилась туда.
Когда оправившаяся Дуся, как подобает приличной барышне, СМЫЛА ВОДУ, Илья чуть в обморок не грохнулся от звукового шока!
Шум воды на другой стороне квартиры стих, перестала брякать посуда.
– Берта, это ты? – зычно поинтересовалась Галя.
Хорошо, что, пока овца-волчица оправлялась, Зубов успел в дверной глазок исследовать пустынные окрестности подъезда! Ни секунды не раздумывая, он схватил за шкирку дурищу с драгоценным портфелем, вышвырнул ее на лестницу и выпрыгнул сам, просчитывая на ходу каждый шаг кухарки: сейчас она отходит от мойки, подходит к выходу из кухни, топает до поворота к прихожей…
Щелк! – сказал дверной замок.
Успели. Вопля нет.
Зацепив рукав воришки, Илья понесся вниз по лестнице – Галина может догадаться глянуть в глазок! – допрыгал до нижней площадки, вытянув шею, посмотрел на улицу со стороны двора: перед подъездом замерла милицейская машина с мигалкой на крыше.
Зубов дернул Дусю за рукав и осторожно прокрался вдоль свежеокрашенной стены к парадной двери. Только отбежав от крыльца метров на двадцать, выпустил чужой рукав.
Согнулся пополам, отдышался, машинально нашаривая-проверяя в кармане карту, и снизу вверх взглянул на Дусю.
– Ты как, подруга?
– Нормально, – ответила бледно-зеленая девушка.
– Вот и отлично, – медленно разогнулся Зубов. Подумал несколько секунд и скупо улыбнулся на прощание: – Адью, малышка. Всего хорошего. Не кашляй.
Нелепая воровка убийственных секретов надоела до спазма печени. Зубов видеть ее не хотел! Повернувшись спиной к застывшей девушке, он прощально взмахнул рукой, сделал несколько шагов по узкой дорожке, как вдруг услышал:
– Твоя машина стоит в соседнем переулке?
Удивленный Зубов вначале не остановился, не понял, в чем подвох вопроса. Ну, поставил он машину неподалеку, ну, к ней направился – кому какое дело?
– В ста метрах? – безэмоционально и глухо добавила девчонка.
Не только суть вопроса, но и голос заставили Илью затормозить и встать к девушке лицом.
– Тебя там ждут, – спокойно глядя недавнему партнеру в глаза, прижимая к животу портфель, сказала та.
– Кто? – шершаво выдавил внезапно осипший Зубов.
– Ты ведь – Илья? – все так же монотонно, глядя на него немигающими мертвыми глазами, спросила девушка.
Тут надо немного вернуться в прошлое. Развлекаясь в дворницкой, Зубов заставил воровку представиться, а сам и не подумал об ответной вежливости – не по чину выглядело. Дуся же, слушая разговор Берты с настойчивым ухажером, запуталась в «щенках» и «козлах», не смогла убедить себя в том, что точно вспомнила имя мажора из седьмой квартиры, и сейчас боялась запутать не только себя, но и этого высокого парня. Который, не исключено, помог ей остаться в живых.
И отомстить за Костика.
Битый час, нюхая за шторами пыль, Евдокия все тверже утверждалась в мысли: если бы ее не заперла в дворницкой палка, то, вероятнее всего, ее прибили б вместе с братом. Неизвестно, какие такие секреты заставил ее Костик спереть из машины Бориса Семеновича, но дело явно не в подчистке циферок. Если бы дело касалось только бухгалтерского косяка, шеф дал бы подчиненному по шее и уволил к чертовой матери.
Но Костика – пытали.
А он, как ни прискорбно признавать, не из породы терпеливых. Котику достаточно получить в глаз, и из него моментально посыплются все сведения: о сестре, бумагах, хитром плане.
Но Костика – пытали. Привязали к стулу, разбили губы и напугали до смерти.
Вероятно, Борис Семенович добивался от Костика каких-то важных ответов. Хотел быть в чем-то уверен до конца…
Или Котик старался ради Дуси? Не хотел ее выдавать?
Нет, чепуха. Откуда он мог знать, что Евдокия застряла надолго? Он ждал ее прихода с минуты на минуту, так что изображать подпольщика-красногвардейца надобности не было. Как только получил удар, так сразу и скис, все выложил.
Но его – пытали.
И эта мысль назойливо сверлила голову, засела под черепной коробкой ядовитой занозой и, болезненно ноя, не отпускала.
… На вопрос, как его зовут, Зубов только кивнул головой. Воровка, крепко прижимая к груди пакет с добычей и глядя в пространство за его спиной, медленно повторила подслушанный разговор Берты и некоего мужчины. Не скрывая и не приукрашивая, проговорила все эпитеты.
У Ильи буквально подкосились ноги. Невольно оглянувшись в глубь сквера, он понял, что, пройдя всего сто метров, свернул бы к переулку, вышел напрямую к своей машине, а там…
Горло словно обручем стянуло. Нервно передернув плечами, Илья поежился и помотал головой.
– Отца где-то держат? – тупо спросил у Дуси. – Он жив… пока. А меня ищут, так?
Землероева невразумительно и молча тряхнула головой. Роли стремительно менялись. Только что собравшийся уходить Илья внезапно понял, что стоящая перед ним девушка с украденным портфелем, возможно, и есть единственная ниточка, способная привести к отцу. Евдокия же начинала равнодушно поворачиваться к дому – она сделала для этого парня все, что могла, – теперь настал черед заняться непосредственно своими проблемами. В квартире Котика светились все окна, за шторами мелькали силуэты людей, способных помочь ей отомстить за брата. Настала ее пора говорить «адью» мажору.
