СИНЕЕ ЖЕЛЕЗО - страница 32
Однажды каравану встретилось небольшое кочевье дунху. Чтобы не напугать людей, Артай подъехал к кочевью один. Разговор с главой рода начался с обычного приветствия степняков:
- Здоровы ли твои быки и бараны? Здоров ли ты сам?
Сейчас этот вежливый вопрос в устах Артая прозвучал
почти насмешкой: пять–шесть овец кочевника едва держались на ногах, а ребра быков выпирали наружу, грозя порвать шкуру. Дунху, изможденный, оборванный старик, в ответ только махнул рукой.
- Ты идешь с севера? – спросил Артай. – Как там?
- Холод. Все вымерзло. Даже птицы гибнут от бескормицы и безводья. Я много их видел, мертвых. У меня была большая отара, и вот что осталось. – Старик кивнул на своих овец.
- А перевал через Белые горы?
- Зима скоро закроет его.
- Откуда ты знаешь?
- По ночам уже скрипит трава. Знаю – скоро ляжет снег. Вы не пройдете.
- Артай задумался, потом сказал твердо:
- Пройдём, старик. Надо пройти!
Дунху посмотрел на воина и покачал головой:
- Что мне сказать тебе? Пробуйте. Да хранит вас Гомбо-гур, святой покровитель юрты...
И старик потащился к своим кибиткам. Его слова сильно обеспокоили Артая, но он ничего не сказал Ой-Барсу. Тот может повернуть назад, и тогда придется ждать до весны. Нет, все что угодно, только не ждать. На это больше не хватит сил.
Ночью Артай передал побратиму разговор с дунху.
Ант сразу загорелся:
- А если нам бежать вдвоем? Мы в несколько дней доберемся до перевала и успеем его проскочить. А хунну со своим караваном пусть остаются здесь. Что ты молчишь, Артай?
Я думаю... Нет; бежать нельзя. Ой-Барс отправит за нами погоню с заводными конями. Они нас догонят.
- А вдруг не догонят?
- Тогда мы все равно погибнем без еды и питья. Пройти перевал может только караван. Ты ведь не уведешь с собой верблюдов? – Артай засмеялся и похлопал Анта по плечу: – Давай–ка спать, горячая голова!
Они завернулись в широкое войлочное одеяло, и скоро Артай задышал покойно и ровно, Ант же долго не мог заснуть.
Из пустыни доносились утробные крики диких верблюдов. Каждую ночь они подходили к лагерю и звали своих сородичей уйти в ковыльные степи, где их никто не заставит таскать на себе оскорбительный и ненужный груз...
Сквозь дрему Анту виделась родная крепость. С ее стен далеко открывались голубоватые ячменные поля, разрезанные вдоль и поперек солнечными лезвиями оросительных каналов. А еще дальше, насколько хватал глаз, зеленела бескрайняя, рябая от ветра ширь Инйеше[70], Великой реки – поилицы каналов.
Ант и Альмагуль любили выходить на реку в самый сильный ветер, когда челнок, выдолбленный из цельного тополя, плясал на седогривых волнах, словно скорлупа кедрового ореха.
Сестра была всего на три года старше Анта, и забавы у них были одинаковые: они вместе объезжали коней из отцовского табуна, вместе ставили насторожки на зверя и бегали на состязания лучников...
«Где ты сейчас, Альмагуль? – думал Ант. – И как вы с мамой встретили известие о смерти отца? Я постараюсь заменить вам его, ведь я уже мужчина. Только бы с вами ничего не случилось».
Последние слова Ант повторял как заклинание, пока не уснул.
И снилась ему Инйеше, в которой вода зелена, как трава на лугах, холодна и чиста, как нетронутый снег.
* * *
Вопреки предсказанию старого дунху, главный перевал оказался свободным от снега, и караван уже собирался двинуться дальше, как вдруг пал туман.
Туман был диковинный, такого никто из путников еще не видывал. Тени, отбрасываемые людьми, он увеличивал во сто
крах, и они были окружены цветными кольцами – красными, голубыми и зелеными[71].
Испуганные воины старались держаться поближе друг к другу и разговаривали шепотом. Животные тоже беспокоились.
- Горные духи предупреждают нас, – сказал Ли Лину осторожный Ой-Барс.
И Ант перевел его слова.
- Что же ты намерен делать? – спросил наместник.
- Надо гадать на бараньей лопатке. Она подскажет, идти ли нам вперед или переждать.
- Ждать нельзя, –вмешался Артай – Через день–два выпадет снег, и тогда мы застрянем в горах.
- Я буду гадать, – упрямо повторил Ой-Барс.
Он велел воинам зарезать барана и принести очищенную от мяса лопатку. Из сухого овечьего помета, аргала, запасы которого везли на одном из верблюдов, развели костер. Ли Лин, Артай и Ант стояли вокруг костра и молча смотрели, как Ой-Барс поворачивает кость над огнем. Скоро она потемнела, и по ней побежали тонкие, как паутина, трещины.
- Если кость скажет вернуться обратно, – с еле приметной угрозой заметил Артай, – то шаньюй, боюсь, будет гадать на твоих лопатках. Нашему государю нужно оружие, ему нет дела до всяких баранов.
Ой-Барс бросил на динлина короткий неприязненный взгляд и ничего не ответил.
– Кость обуглилась, трещины на ней проступали все отчетливей. И вот одна из них расколола лопатку пополам.
- Смотрите! – воскликнул Ой-Барс. – Она показывает на север.
- Но ведь другой конец трещины показывает на юг! – Ли Лин хмыкнул.
- Что он сказал? – спросил Анта Ой-Барс.
- Он сказал, что теперь все ясно: надо двигаться на север.
Ой-Барс кивнул, отшвырнул кость и отдал приказ выступать. Туман скоро рассеялся, и вокруг заголубели ближние и дальние сопки, поросшие хвойным лесом. Караван двигался по неширокой, но торной дороге. О том, что здесь, когда–то прошло войско шаньюя, говорили и конские скелеты, и обветшалые подвесные мосты, и пирамиды, сложенные из убранных с дороги камней. Возле пирамид лежали дары духам гор: полуистлевшие куски овчин, уздечки, ржавые обломки мечей, черепки глиняной посуды.
