Бартоломе де Лас-Касас защитник индейцев - страница 103
— Золото нас не интересует, — ответил Лас-Касас, — но мы хотим основать в Перу монастыри и миссии.
— Рановато думать о монастырях, — возразил маэстре, — земля горит под ногами. Страна охвачена войной, как пожаром, а вы — монастыри…
— Мы посмотрим, — осторожно ответил Лас-Касас, ибо не хотел открывать истинной цели поездки: вряд ли тогда маэстре взял бы его на свою каравеллу.
И он оказался прав, потому что маэстре продолжал:
— Вот привезем генерал-капитану солдат и оружие, а обратно пустыми, наверное, не пойдем.
— Что же вы думаете везти из Перу? — спросил Педро де Ангуло. — Ведь золотые сокровища еще не добыты.
— Есть сокровища получше золота, — и маэстре подмигнул монахам, — которое найдет спрос на рынках Эспаньолы и Никарагуа. Рудники и водяные жемчужные шахты ждут сильных и здоровых перуанцев.
Маленькое суденышко, на котором они плыли, попало в бурю. Несколько дней носилось оно по морю, сбившись с курса. На темном небе клубились тучи, закрывая луну и звезды. Огромные валы перекатывались через борта каравеллы, грозя смыть все, что находилось на палубе. Бледные испуганные солдаты сидели в тесных каютках и то ругались, то молились.
Маэстре, увидев опытность Лас-Касаса в морском деле, стал с ним советоваться, каким курсом лучше плыть: вернуться обратно в Никарагуа или попытаться добраться до Перу.
— А как у нас с припасами? — спросил Лас-Касас, видя, что судно перегружено солдатами и оружием.
— Мало, ваше преподобие, — мрачно ответил маэстре, — мы и так грузили сверх меры. Ну, и припасов взяли в обрез…
— Нам грозит голод, — сказал Ангуло, — если мы будем блуждать по морю. Мне кажется, что лучше вернуться в Реалехо.
— К дьяволам! — крикнул услышавший их разговор солдат. — Нам нужно в Перу! Нас ждет генерал-капитан и золото, а если мы опоздаем, то останемся без добычи. Плыви, мерзавец, хоть в преисподнюю, — угрожающе подступил он к маэстре, — но доставь нас в Перу к сроку. Иначе разнесем твою гнилую посудину!
Его поддержали остальные солдаты, которым не терпелось скорей добраться до сказочно богатого Перу. Особенно шумел солдат, который первым услышал о перемене курса. Он бешено размахивал кулаками и шпагой и ругался так, что даже его бывалые собутыльники качали головами.
— Дело пахнет бунтом, ваше преподобие, — прошептал испуганный маэстре. — Я этих головорезов знаю. С ними спорить опасно!
— Успокойтесь, сеньоры, — властно сказал Лас-Касас. — Криком вы не поможете беде. Вы не хотите в Никарагуа, ибо там нет золота. Но если мы поплывем в Перу, то вам придется потуже подтянуть ваши пояса, — припасов у нас мало. Давайте бросим жребий, пусть судьба решит, каким курсом нам плыть дальше.
Предложение Лас-Касаса всем понравилось. Солдаты успокоились и повеселели.
И вот в тесном душном трюме, тускло освещенном качающимся фонарем, едва стоя от качки на ногах, Лас-Касас с трудом написал на двух бумажках: «Перу» и «Никарагуа». Позвали самого младшего из команды — юнгу Фелипито.
— Ну-ка, парень, — сказали смеясь солдаты, — тяни, но смотри не ошибись! Мы хотим плыть только за золотом! Берегись, если вытянешь не Перу!
Матросы каравеллы, наоборот, недовольно ворчали. Им совсем не улыбалось голодное плавание в далекое Перу.
— Вы запугали мальчика, — и Лас-Касас протянул юнге свою шляпу, в которую были брошены свернутые бумажки. — Не бойся, Фелипито, тебе ничего не будет!
Фелипито робко протянул руку и вытащил бумажку.
— Читайте скорей, ваше преподобие! — закричал солдат-сквернослов. — Нечего разводить дьявольскую канитель!
Кто-то поднес фонарь к Лас-Касасу, и он прочел: «В Перу!»
Раздались крики восторга. Солдаты хлопали друг друга по спине, стучали кружками по столу, топали ногами. Но более всего поразил сквернослов. Он словно преобразился. Из глаз его полились ручьем слезы и, захлебываясь от умиления, он говорил:
— О падре! Я получил такое утешение, такую радость, ну, точно принял только что первое причастие!
— Он проливает слезы так, как не могла бы их проливать самая набожная и богомольная старуха, — усмехнулся Лас-Касас, вернувшись в свою каютку. — Но погодите, это не надолго!
И действительно, не прошло и получаса, как этот солдат и все другие стали предаваться своим обычным занятиям: безудержной игре в карты и разнузданной ругани.
* * *
Лагерь Писарро находился на острове Пуна в заливе Гуякиль, в месте, выгодном для высадки в богатый город Тумбес, находившийся в 30 лигах от острова. Писарро ждал новых подкреплений для дальнейшего продвижения в глубь Перу.
Лас-Касас с большим интересом смотрел на трех знаменитых компаньонов. Писарро был хотя и стар, с длинной бородой, но строен, хорошо сложен и, видимо, очень вынослив. В отличие от своих современников, он не имел пристрастия к пышной одежде: всегда ходил в черном плаще, белой шляпе и белых сапогах в подражание grand Capitàn — великому испанскому полководцу Гонсало де Кордова, под начальством которого он сражался в молодости в Италии. Движения у Писарро были быстрые, но настороженные: он похож на тигра, крадущегося к добыче. Опасный и смелый враг, ничего не скажешь!
Альмагро был по виду настоящий солдат, с тяжелым и грубым лицом, но прямодушный и справедливый. Подчиненные его любили гораздо больше, чем генерал-капитана. Луке — бывший священник и учитель — был хитер и осторожен. Говорили, что он усердно давал взаймы деньги тем лицам, от которых зависело назначение его епископом города Тумбеса и всех провинций Перу.
