Бартоломе де Лас-Касас защитник индейцев - страница 121
И тогда Бартоломе, не найдя способа убедить колонистов выполнять законы короля, решился на крайнее средство. Он призвал городских священников-духовников — каноника Хуана Перреру и декана Хиля Кинтану — и сказал им:
— Мы пришли в эту страну с мечом и крестом и несправедливо завоевали ее именем короля и бога. Я знаю, что многие священники ссылаются на Аристотеля, оправдывая рабство. Но вспомните, что говорил Аристотель: о человеке, который незаслуженно стал рабом, нельзя сказать, что он раб. Следовательно, индейцы, ставшие рабами в результате несправедливой и захватнической войны, не могут быть названы рабами. И знайте, что богатства, нажитые испанцами в Индии, не являются законными, ибо приобретены путем насилия, тирании и захвата чужого. Я отныне запрещаю вам давать отпущение грехов и исповедовать тех христиан, у которых имеются рабы!
Каноник Перрера стал охотно и искренне выполнять указания епископа. Но декан Кинтана был другого нрава. Хотя он и обещал выполнять приказ епископа, на самом деле обманывал его. Он давал отпущение грехов колонистам, так как был на их стороне, любил деньги и получал немало подачек от богачей города. Он подливал масла в огонь, когда колонисты возмущались епископом, отказавшим им в праве исповеди.
— Сами индейцы будут смеяться над вами, — говорил Кинтана своим прихожанам, — если простой священник возвратит им свободу! Епископ, без сомнения, еретик, и надо бы сообщить о нем святой инквизиции в Кастилию!
Однажды вечером, когда светился огонек лампады в окне Лас-Касаса, выстрел из аркебуза чуть не ранил его. Испуганные монахи вбежали к Бартоломе.
— Вы живы, Бартоломе? — вскричал Родриго, схватив его за руку. — Они не ранили вас?
— Тише, тише, Родриго! Вы оторвете мне руку. Ничего со мной не случилось! — успокаивал их Бартоломе.
— Силы небесные! Ничего не случилось! Вас могли убить эти негодяи! А вы говорите, ничего не случилось! — продолжал волноваться Ладрада.
Касильяс хотел пойти на улицу и посмотреть, кто стрелял, но Бартоломе не пустил его:
— Нет, нет, Томас, опасность еще не миновала. Они могут принять вас за меня и снова стрелять. Идите спать, друзья, утром подумаем, что делать.
Хуанильо, тайком от Бартоломе и монахов, не спал всю ночь и дежурил у дверей дома.
День шел за днем, а положение становилось все хуже и хуже. Декан Кинтана плел свои интриги за спиной епископа. Уже не только к епископу, но и ко всем его монахам горожане относились с ненавистью и презрением. Выплата церковной подати была прекращена. Снова нависла угроза голода.
Наступил праздник пасхи. Бартоломе получил из Санто-Доминго от доньи Солано посылку. Решили отпраздновать это событие торжественным обедом. На третий день пасхи епископ пригласил к себе всех монахов, каноника Перреру, а также декана Кинтану.
— Я бы не стал приглашать на вашем месте этого интригана, — сказал Ладрада. — Знаете ли вы, епископ, что он во время пасхи, невзирая на ваш запрет, давал причастие не только тем, кто имеет рабов, но даже и тем, кто продает и покупает индейцев?
— Я слышал об этом, Родриго, — ответил Бартоломе, — и я хочу за обедом, в дружеской обстановке, повлиять на декана, чтобы подобные поступки не повторялись!
— Не повторялись! — насмешливо заметил Хордан Пьемонте, рослый молодой монах из Пикардии. — Неужели вы поверите этой лисе, ваше преосвященство?
Все сели за стол, но декан не явился. Бартоломе послал за ним Хордана.
— Декан говорит, что нездоров, — сказал вернувшийся Хордан.
— Нездоров? — удивился Бартоломе. — Я видел его сегодня на ногах. Глупости! Родриго, пойдите вы и скажите, что я требую его по служебным делам.
Родриго ушел, но также вернулся один.
— Он лежит в постели, хотя я готов поклясться, что он здоров как бык! Улегся в постель одетый, чтобы не идти к вам.
— Вот как, он притворяется! — вскипел Бартоломе. — Хорошо же! Хордан, пойдите и приведите его хотя бы силой!
Хордан снова ушел, посмеиваясь, и через несколько минут все сидевшие за столом услышали шум и крики.
— Пустите меня! Это насилие! — кричал тщедушный декан, которого Хордан тащил, как щенка, за шиворот. — Вы не смеете!
Крики декана привлекли народ с улицы. В окна столовой стали заглядывать любопытные лица горожан.
— Помогите мне, сеньоры! — кричал осмелевший Кинтана, видя посторонних. — Помогите мне, и я вас всех исповедую! Помогите мне, и я дам вам отпущение грехов!
В толпе горожан находился алькальд, который закричал: «Помогите ему во имя справедливости!»
Несколько вооруженных испанцев ворвались в дом и освободили декана. Монахи стали сопротивляться, и завязалась драка. Ладрада и Касильяс пытались успокоить народ. Но страсти разгорались… Колонисты стали угрожать епископу, говоря, что вот подходящий момент избавиться от источника всех зол — от Лас-Касаса!
— Вы враг христиан, вы мятежник! — кричали колонисты. — Мы будем жаловаться на вас архиепископу, папе, королю, Совету Индий! Вы вносите смуту и должны убраться из нашего города!
— Слепые люди, — ответил им спокойно Лас-Касас, — какой дьявол владеет вашими душами? Вы угрожаете мне папой, королем, архиепископом? Да знаете ли вы, что я обязан делать то, что делаю, ибо я выполняю законы короля! — и он достал «Новые законы» и прочел пункты, обязывающие дать свободу индейцам-рабам. — Теперь вы видите, что я могу жаловаться на вас королю за то, что вы не повинуетесь ему!
Один из колонистов возразил:
— Мы слышали об этих законах, но выполнять их не обязаны, пока не придут дополнительные приказы из Совета Индий!
