Последняя ошибка императора - страница 16

–Дай, я закрою банку, – прервала его размышления Настя.

–Зачем?– Гоша, не отрываясь, смотрел на банку.

–Я есть хочу.

–Так мы будем меняться?

–Да. Но я спешу в столовую, пока все пирожки не раскупили.

–Когда обменяемся?

–После уроков. Настя закрыла банку, небрежно засунула ее в открытый портфель и за рукав повлекла Гошу в коридор.

–Я займу очередь. Захочешь пирожков – подходи, угощу, а то после болезни ты исхудал, – сказала девушка и исчезла в толпе снующих школьников.

Но Гоше было вовсе не до пирожков. Он сам себе напоминал сжатую до предела пружину. Голова слегка кружилась, в животе комок. Он подошел к окну, чтобы глянуть на распускающиеся деревья и немного прийти в себя. И тут с обеих сторон его подхватили чьи-то сильные руки. Первой мыслью юноши была, та, что его взяли милиционеры. То есть родители Насти хватились ценной пропажи и обратились в милицию, а та оперативно сработала. Но через пару мгновений он понял, что милиция здесь ни при чем.

–Вы чего делаете, – Гоша попытался вырваться.

–Не рыпайся, хуже будет, – здоровые парни явно не шутили.

–Куда вы меня тащите.

–Сейчас увидишь.

Путь продолжался недолго и закончился в школьном туалете. Похитители втолкнули туда Гошу, а сами стали на дверях с одной стороны отрезая путь к отступлению, с другой не давая возможности всем любопытным и страждущим попасть внутрь. Около окна, в картинной позе изображая из себя матерого громилу, стоял Вовка Кириллов или в просторечии – Киря. Новенькая морская форма сидела на нем щегольски, и он был бы по настоящему красив, если бы не змеиная улыбка искажающая лицо.

–Конец тебе парень, – с веселой злостью сказал Киря и ударил Гошу в плечо. Удар, в общем-то, был не сильным, это была лишь прелюдия к настоящим разборкам. Гоша как человек опытный понял, что единственный путь уйти отсюда без серьезных повреждений это попытаться договориться. Он попытался как можно дружелюбнее улыбнуться юному мерзавцу и просительным голосом пробормотал:

–Киря, за что? Я ведь ничего плохого тебе не сделал. Киря понял, что Гоша деморализован, но по праву сильнейшего решил истолковать жалкую Гошину улыбку как оскорбление.

–Братва, – обратился он к парням, стоявшим у дверей, – этот тип считает нас полными лохами, да еще нагло смеется над нами.

–Видимо, парню просто расхотелось жить. Его надо его наказать, – поддержал его один из корешей.

– Народ говорит, что ты пацан, здорово провинился, – продолжил Киря спектакль, сняв с себя ремень и картинно помахивая им перед носом несчастного Гоши.

–Да, ребята, вы только скажите за что?

–А сам вроде и не знаешь?– помимо намотанного на руку ремня в другой его руке блеснула финка.

–Нет, ни кого я не обижал и о вас плохого не говорил, – с ужасом поглядывая на приготовленные для него средства расправы.

–Ты идиотом не прикидывайся. Чего к Настюхе клеишься?

«Неужели они проведали про монеты», – быстрее молнии пронеслось в гошином мозгу, – но нет, эти накачанные придурки вряд ли отличат никелевую монету от серебряной, а уж разобраться с их ценностью не смогут и подавно. Тут что-то другое.

–Под окнами у девки торчишь, в школе от нее не отходишь, духи-жвачки ей таскаешь.

–Так что, ты думаешь, что я втюрился в Настю? – с облегчением произнес Гоша.

–А то нет?

–Да у меня другие интересы.

– Другие интересы у него? Ты что голубой? – заржали парни.

–Нет, конечно, Настена деваха видная. Но я нумизмат.

– Больной, что ли? – с подозрением спросил один из Киреных корешей.

–Больной, но на голову. Марки он собирает, – попытался похвастаться эрудицией Киря.

–Не марки, а монеты, – поправил его Гоша, – хотел с ней обменяться.

–Ты умника из себя не строй, а то живо под каждый глаз схлопочешь по фонарю, а то и финкой харю порисую.

–Да, что ты, Киря, не надо. К Насте у меня чисто деловой интерес. Я всегда тебя уважал.

–Чихал я на твое уважение, а вечером ребятам будешь должен бутылку.

–За что?

–Чтобы вокруг чужих подруг не терся. И радуйся, что дешево отделался. Чуть живой Гоша поплелся в класс. Перемена еще не кончилась, и в помещении класса никого еще не было. Одноклассники штурмовали столовую. Первым делом Гоша посмотрел на Настин портфель. Жестяная банка по-прежнему была на месте. Гоша прикрыл за собой дверь и как загипнотизированный пошел к Настиной парте.

«А вдруг банка пустая?» – пронеслась у него в голове ужасная мысль. Гоша взял банку в руки. Нет, она, как и прежде была тяжела и позвякивала монетами.

«Я только одним глазком взгляну на монеты»,– малодушно подумал Гоша и открыл банку.

Как завороженный он секунд десять смотрел на монеты, не в силах ни отвести взор, ни закрыть банку. В этот момент вдруг, совершенно не к месту пронзительно заверещал школьный звонок. Большая перемена кончилась и через мгновенье одноклассники ворвутся в помещение.

Но этого Гошины нервы не выдержали. Он не контролировал себя. Как сомнамбула Гоша сунул руку в банку и схватил горсть монет. Сделал он это настолько поспешно и неумело, что задел острый край банки и поранил руку. Несколько капель крови упало на монеты, потом на пол. Думать было некогда. Левой рукой Гоша кое-как закрыл банку, порезанную правую ладонь вместе с зажатыми в ней монетами он сунул в карман. Несколько капель крови упавших на пол Гоша растер ботинком и одним прыжком оказался за своей партой. Сделал он это вовремя, двери под напором ребят открылись, и они гурьбой ввалились в класс. Следом за ними вошла учительница литературы Лариса Львовна.

Особо успокаивать расходившихся ребят ей не пришлось. Достаточно было ее одного строго взгляда и все успокоились, недаром за глаза ее называли Ларисой Тигровной.