Покорить маркиза - страница 37

– Мы вас почти не видели в Лондоне в этом сезоне, лорд Кэннок. – Леди Элдонстоун вывела его из задумчивости. Или он слишком откровенно пялился на ее дочь?

– К сожалению, у меня были дела на континенте. Сначала в Брюсселе, потом во Франции, – сказал он, недоумевая, почему вдруг она подняла тему, которую Сара ей должна была описать в письме.

– Во Франции с вашим секретарем произошел тот самый несчастный случай, в результате которого он лишился глаза?

Ах вот оно что! Сцена разыгрывается для двоих гостей, сидящих с ними за столом.

– Да, в Лионе. Ему не повезло – оказался не в то время, не в том месте. Он проходил мимо ремонтируемого дома, и на него посыпалась с крыши черепица. Счастье, что он не погиб на месте. Я не уверен, что можно было его допускать к работе так скоро, а сестра прямо утверждает, что я бесчувственный тиран и рабовладелец. Но он сам настоял на возвращении к работе и неплохо справляется.

Эти слова дали ему повод еще раз взглянуть в сторону стола, где сидела Сара. Она будет идеальной маркизой. От магазина, разумеется, придется отказаться, но, когда они поженятся, у нее пропадет желание вести себя столь экстравагантно.

Он привстал, когда Голуэи закончили еду и удалились, встретился взглядом с одной из юных красавиц и одарил ее братской улыбкой. Девушка, судя по всему, была слегка ошеломлена.

– Бедные маленькие птички в золотой клетке, – проговорила леди Элдонстоун, когда он снова сел. Судя по всему, она заметила, куда он смотрит. – Они не могут расправить крылышки. Им дозволяется только порхать с одного цветка на другой, показывая свое безупречное оперение и распевая банальные песенки.

– Вы не одобряете порядок выхода молодых леди в свет?

– Я выросла при королевском дворе Индии. Во многих отношениях там девушек ограничивали ничуть не меньше. Но никому и в голову бы не пришло требовать, чтобы я казалась невежественной, слабой и беспомощной.

– И вы воспитывали дочь, как считали нужным?

– Конечно. Сара независима, и ее стандарты очень высоки, хотя многие назовут их нетрадиционными. Она вышла замуж по любви за человека науки, чего я никак от нее не ожидала. Вероятно, ей требовалось убежище в странном мире, в котором она неожиданно оказалась. Они были очень счастливы, пока он не позволил возобладать над разумом тем примитивным инстинктам, к которым вы, мужчины, так склонны. – Она положила на стол салфетку и собралась встать. Луциан вскочил и отодвинул для нее стул. – Спасибо. – Она накрыла его руку, лежавшую на спинке стула, своей. – Нелегко простить человека, которого ты любишь, если он позволяет себя убить и делает это ради тебя. Еще труднее простить себя, поскольку чувство вины оказывается сильнее доводов рассудка. – С этими словами женщина удалилась.

Последний выстрел предназначался ему? Луциан не знал, нашлось ли у Сары время рассказать матери о Маргарет больше, чем было написано в письме. Но как тогда леди Элдонстоун догадалась, что он мучается виной? Немного подумав, он пришел к выводу, что эта женщина умеет читать мысли. Быть может, в Индии это не редкость?

Луциан остановился у стола Сары, и она ему вежливо улыбнулась. Такие же улыбки она дарила всем гостям. Но в глубине ее серых глаз горел огонь, предназначенный специально для него. Нет, он точно лишился рассудка, если задумался о женитьбе на этой женщине. Ему с детства внушили, что жена – это большая ответственность. Ее необходимо охранять, защищать от малейшего дуновения холодного ветерка. Но только Сара всего этого не желала. Она всерьез считала его заботу и желание защитить навязчивой опекой, проявлением мужского деспотизма. Интересно, она тоже считает, как и ее мать, что эти незамужние девицы всего лишь птички в золотой клетке? А что означает для нее брак? Другую клетку?

Смерть ее мужа, это, конечно, трагедия. Но он считал ее неизбежным риском. Харкур был джентльмен, а значит, если оскорбили его жену, у него был только один выход. У него тоже не было иного выхода, когда Маргарет, еще совсем ребенок, влюбилась в неподходящего человека – только запретить брак. Пусть он повел себя не лучшим образом… это еще мягко сказано… но это не меняет самого основополагающего принципа. Не мог он и винить Элдонстоуна и Клира за проявленную к нему враждебность.

– Милорд! – Фарнсуорт поспешно встал. – Простите, я здесь слишком задержался, хотя должен был сесть за работу.

– Чепуха. То есть ты совсем не задержался. Хотя тебя действительно ждет много работы. Если ты уже поел и леди Сара нас извинит, мы могли бы обсудить самые срочные моменты в саду.

Последнее, что было нужно Луциану, – это компания. Но как еще можно оправдать свое появление в этом доме в сопровождении секретаря? Только создать видимость работы.

– Я схожу за блокнотом и сразу вернусь, – сказал Фарнсуорт и убежал.

– Посиди со мной, пока ты его ждешь, – предложила Сара.

Луциан с большой неохотой занял место Фарнсуорта. Он не хотел быть рядом с Сарой, пока не поймет, кем она хочет его видеть – мужем или любовником. Других вариантов, похоже, не было.

Народу вокруг становилось все меньше и меньше. Одни выходили в сад, чтобы насладиться послеполуденным теплом, у других, вероятно, нашлись какие-то дела.

Луциан откинулся на спинку стула и даже слегка отодвинул его, чтобы быть подальше от Сары.

– Все было очень вкусно. Твоя мать умеет принимать гостей.

– Совершенно верно. Ты еще не был на ее знаменитых пикниках, – ответила Сара.

Луциан испуганно вздрогнул, когда почувствовал, что ее нога поглаживает его ногу, поднимаясь все выше и выше…