Герцог из ее грез - страница 33
– Это очень смелый план, – сказал Ковентри. Он углубился в изучение лежащих у него на коленях бумаг. Герцог протянул руку за печеньем, откусил кусочек и посмотрел на Амелию. – По-моему, эта школа будет уникальной.
– Если вы воплотите свою мечту, дорогая, – сказала леди Эверли, – даже аристократы захотят отдать туда своих детей.
Амелия улыбнулась и покачала головой:
– Боюсь, эта школа не для них. Я не позволю отпрыскам богачей, которые могут учиться в Харроу или Итоне, занимать места, предназначенные для детей бедняков. И, кроме того, сомневаюсь, что они сами захотят учиться в одном классе с теми, кто не принадлежит к их кругу.
Вдовствующая герцогиня нахмурилась:
– Наверное, вы правы.
Леди Эверли тоже согласилась с Амелией.
– Давайте обсудим, где вы будете брать средства на то, чтобы эта школа могла функционировать. Если вы хотите, чтобы обучение было бесплатным, вам понадобится гораздо больше денег, чем пожертвовал Ковентри.
– Я уже и сам об этом думал, – вмешался герцог, удивив Амелию своей заинтересованностью. – Больница Святой Агаты существует исключительно на благотворительные пожертвования. Быть может, это возможно и в отношении школы?
– Неплохая идея, – сказала герцогиня. – Точнее, замечательная.
Амелия согласилась с ней.
– В хорошую погоду мы могли бы устраивать приемы в саду… разыгрывать лотерею.
Ковентри склонил голову набок и посмотрел на Амелию. Его взгляд надолго задержался на ее лице. Наконец герцог произнес:
– Мне нравится эта идея.
Амелия ликовала. Торжество разлилось по ее венам, и девушка почувствовала легкое головокружение. Они одобрили ее план, и Ковентри действительно был доволен тем, как она собирается реализовать свою идею. Более того, его улыбка и блеск глаз свидетельствовали о том, что Амелии удалось произвести на него впечатление.
– Я подумываю над тем, чтобы организовать вечерние занятия для взрослых. Они будут платными, – сказала девушка. – Не знаю, насколько плодотворной окажется эта идея… Можно учить их живописи, шитью, французскому… Читать те же дисциплины, что и детям, только один-два раза в неделю.
– Это означает, что учителям придется работать допоздна, а они могут на это не согласиться, – заметил Ковентри.
– Разумеется. Но и оплата будет выше, поэтому все будет зависеть от личной заинтересованности. В любом случае я собираюсь обсудить с ними эту возможность, когда буду принимать их на работу. И еще… пока мы не забыли… вот наброски, которые я сделала. И поэтажный план. – Амелия взяла рулон бумаги, развязала ленту, отодвинула тарелку с печеньем и разложила на столе первый эскиз.
Все подались вперед и уставились на чертеж.
– Вы сами это сделали? – удивился Ковентри.
Он провел пальцем по очертаниям столовой.
Амелия кивнула.
– Вот, видите, я разделила несколько громадных помещений, таких, как бальный зал, на комнаты поменьше – таким образом можно увеличить количество классов.
– Талантлива, умна и с творческой жилкой, – пробормотала герцогиня. – Будь проклят тот, кто вас недооценивает, миледи!
В благодарность за комплимент и внимание, которое присутствующие уделили плану реконструкции здания, Амелия с удовольствием ответила на возникшие вопросы.
– Завтра я буду сопровождать вас в контору мистера Горрелла и помогу внести последний взнос, – заверил ее Ковентри, когда все бумаги вновь были аккуратно сложены.
Поблагодарив его, девушка не могла не ответить улыбкой на теплый взгляд, в котором светилось что-то еще – возможно, удивление, как будто герцог впервые увидел ее и понял, что она… гораздо интереснее, чем ему казалось прежде.
– Сегодня вы были на высоте, – сказала леди Эверли Амелии, когда герцог с матушкой откланялись. – Пора бы Ковентри понять, чего вы стóите на самом деле! Откровенно говоря, даже я не ожидала от вас ничего подобного. Вы настоящее сокровище! Ваша затея и то, что вы разбираетесь в таких сложных вопросах, хотя обычно женщины думают только о браке и рождении детей, производит большое впечатление. И Ковентри тоже это почувствовал.
– Главное, что мне удалось убедить его помочь, ведь сначала он не одобрил мою идею.
– Разумеется, это главное, – сухо ответила леди Эверли. – А ваш интерес к герцогу не имеет никакого значения.
Амелия замерла.
– Мой интерес к герцогу?
На губах леди Эверли заиграла сочувствующая улыбка.
– Милая моя, я же вижу, что вы глаз с него не сводите, когда бы он ни появился, и… те взгляды, которыми вы обменивались, когда танцевали… были исполнены желания и страсти. Только слепой не заметит, что вы неравнодушны к Ковентри.
– О боже! – По спине Амелии пробежал холодок. – Полагаете, его матушка тоже это заметила? – И в голову девушке тут же пришла еще более ужасная мысль: – Полагаете, и сам герцог это заметил?
– Герцогиня – женщина мудрая. Нисколько не сомневаюсь, что она уже обо всем догадалась. – Вдовствующая графиня запнулась на одно невероятно долгое мгновение, и Амелия от волнения перестала дышать. – Однако ее сын, по-моему, абсолютно ничего не замечает. Это, наверное, к лучшему, поскольку теперь у вас есть возможность попытаться поухаживать за ним, а он даже подозревать об этом не будет.
– Поухаживать за ним? – Амелия смотрела на стоящую перед ней женщину, глаза которой озорно блестели. – Дамы не ухаживают за кавалерами.
– Почему? Эта затея дает вам идеальный шанс, Амелия. Для вас это возможность проводить с Ковентри больше времени, а для него – возможность понять, какое вы сокровище.
