Герцог из ее грез - страница 72

– Не нужно ничего объяснять.

– Нет, нужно.

Амелия покачала головой:

– Я бы предпочла этого не слышать.

На лбу у герцога залегла морщинка.

– Амелия…

– О! Мне показалось, что я слышу голоса, – сказала, входя в гостиную, вдовствующая герцогиня.

Ковентри отошел от девушки. Амелия направилась к хозяйке дома, чтобы поздороваться.

– Я пришла сообщить вашему сыну о недавнем происшествии.

И Амелия вкратце пересказала то, что уже поведала Ковентри – о незнакомце, которого видела на улице.

– Как неприятно! – встревожилась вдовствующая герцогиня. Она обратилась к сыну: – Ты должен проводить леди Амелию и ее служанку домой. Я на этом настаиваю.

– Ты читаешь мои мысли, – пробормотал Ковентри.

– Но я надеюсь, – продолжала герцогиня, обращаясь к Амелии, – что прежде вы с нами отобедаете. Сегодня у нас пирог с грибами и скумбрия.

Поблагодарив за радушное приглашение, Амелия прошла с герцогиней в столовую. Ковентри последовал за ними. Хвала Создателю, ей удалось избежать объяснений, но Амелия все равно слишком остро ощущала его присутствие и не могла не заметить, что по дороге домой он не сводил с нее задумчивого взгляда. Казалось, он что-то замышляет, но Амелия ни за что не догадалась бы, что именно.

Глава 20

Томас чувствовал, что ему просто необходимо объясниться с Амелией, хоть она и не хотела его выслушать. Их отношения развивались, становились более близкими; с недавних пор он даже стал подумывать о том, чтобы жениться на ней. Поэтому Томас решил добиться, чтобы она его выслушала, а там будет видно, что делать дальше, – смотря к чему приведет их объяснение.

В субботу они с матерью отправились в парк и подошли к павильону, где Амелия, Джульетта и леди Эверли ужинали в компании Лоуэлла, Бертона, виконта Тибса и графа Йейтса. Хуже всего было то, что Тибс наклонился к Амелии, а она весьма благосклонно слушала чепуху, которую говорил этот тип.

– Успокойся, – тихо сказала Томасу мать, чтобы их не было слышно в павильоне. – А то у тебя такой вид, словно ты на войну собрался.

– Если уж придется воевать, матушка, – отозвался Ковентри, – я готов.

Герцогиня усмехнулась, и вот они уже здороваются со всеми присутствующими и отыскивают себе места за столиком. Леди Эверли, которая встала при их появлении, помахала рукой, приглашая герцогиню и ее сына присесть. Таким образом она помешала Томасу сесть рядом с Амелией. Не зря эта женщина вызывала у него раздражение.

– Дамы, вы выглядите сегодня просто восхитительно, – сказал Томас, взглянув по очереди на каждую леди. На Амелии он задержал взгляд чуть дольше, и она мысленно поблагодарила его, отведя глаза.

– У нас просто голова идет кругом оттого, что мы оказались в обществе таких дам, – заявил мистер Лоуэлл, глядя при этом прямо на Амелию.

В ответ на это она зарделась, и Томасу нестерпимо захотелось пересчитать ребра этому джентльмену.

О боже!

Он совсем потерял голову из-за женщины!

Ковентри сделал такой глубокий вдох, что казалось, его грудь вот-вот лопнет, – он пытался успокоиться, как умел. Амелия неповторима. Ее красота, ее деятельная натура неудержимо влекут его. И вот он… О боже!.. Что он испытывает к ней? Он ни за что на свете не смог бы облечь это в слова, но тянулся к ней всем своим существом, мечтая только о том, чтобы обнять ее, окунуться в море ее кипучей энергии.

Подали десерт, но Томас не чувствовал голода. Во всяком случае, он мечтал отнюдь не о яствах. Опершись на Тибса, Амелия говорила что-то своей сестре, сидевшей по другую руку от нее. Томас едва удержался, чтобы не вскочить с места, когда увидел, какое блаженство написано на лице виконта. От безрассудного поступка герцога спасла материнская рука, крепко державшая его.

– Я просмотрел предложенный вами законопроект, – заметил между тем Йейтс, отправляя в рот кусочек пирожного.

– Благодарю вас. – Томас перевел взгляд на графа. – Однако не похоже, что этот законопроект будет одобрен. Так что лучше поговорим о чем-нибудь другом. Да и дамам эта тема вряд ли интересна. – Герцог вежливо напомнил о том, что в приличном обществе не принято говорить о политике.

– Напротив, для меня это очень любопытно, – заявила леди Джульетта.

– Сей предмет слишком скучен, – настаивал Томас.

– Не хотите ли вы сказать, будто нам не хватает терпения или ума, чтобы это понять? – вмешалась Амелия.

– Разумеется, нет. Я не это имел в виду.

А что еще мог он ответить, коль скоро глаза всех присутствующих были устремлены на него? Герцог бросил взгляд на Амелию, которая наконец-то решила удостоить его вниманием. Ну ладно…

– Я пытаюсь добиться изменений в закон о наследовании.

Тибс зашелся хохотом, но затем резко оборвал смех, когда никто его не поддержал.

– Вы это серьезно?

– Сейчас закон не предоставляет никаких прав детям, рожденным вне брака. Многие из них так и остаются непризнанными, а это несправедливо. Мужчина должен отвечать за свои поступки. Он должен четко осознавать: нельзя заводить детей по минутному капризу, не отвечая за последствия.

– Вы неравнодушны к этому вопросу, – заметил Бертон.

– У него самого есть бастард, – тихонько пробормотал Йейтс.

Он просто констатировал факт, в его голосе не было ни малейшего намека на желание задеть собеседника, и все же Томасу почудилось, будто ему в грудь вонзили кинжал. Он скрипнул зубами и обратился к Йейтсу:

– Я был бы очень признателен, если бы вы не говорили о нем впредь в подобном тоне.

– Примите извинения, если я вас обидел, – отозвался Йейтс. – На самом деле, если хотите знать, я считаю ваш законопроект весьма своевременным.