Бледная немочь - страница 23
Новенькая между тем продолжала громко рыдать, уткнувшись лицом в подушку. Ее соседка сперва закатила глаза, потом повернулась на живот и, подперев голову рукой с философским спокойствием наблюдала за Маделайн, изредка отвлекаясь и водя пальцем по спинке кровати. Спустя полчаса она начала клевать носом, вскидывая голову, когда рулады соседки становились громче. Наконец, не выдержав, Элинор стряхнула с себя сон и села.
— Послушай, Мадди, ты еще не устала?
Маделайн бросила на нее жалобный взгляд, всхлипывая и размазывая слезы по щекам.
— Возьми платок. У тебя есть платок?
— Есть.
— Вот и возьми его. Хватит реветь. Господи, какая неутомимость! Ты просто чемпион по продолжительности рыданий. Я чуть не заснула.
— Ну почему, почему так? — всхлипнула Мадди, — никто ни разу меня не пожалел.
— Как же тебя жалеть, если ты сама себя не жалеешь? — Элинор пожала плечами, — ну, давай, сморкайся. Вот так. Выпей воды.
Взяв в руки стакан, девочка повертела его и отозвалась:
— Здесь нет воды.
— Конечно. Ты же ее всю выпила. Вода в графине.
Судорожно вздохнув, Мадди кинула взгляд на графин, стоящий на столике. Потом перевела глаза на Элинор.
— Но он далеко.
Элинор хмыкнула.
— И что?
— Ты могла бы…
— Не могла бы, — отрезала девочка, — ты ведь не калека.
— Но мне плохо!
— А как мне плохо, — протянула Элинор, откидываясь на подушку, — бедные мои уши. Полчаса унылых, однообразных звуков. Как они еще целы?
— Ты издеваешься надо мной! — вскричала Мадди, бросая стакан на пол.
— Нет. Я спать хочу.
— Боже, как я несчастна! Никому я не нужна! Дядя меня просто ненавидит, все время старается избавиться. У него дома я не прожила и месяца. Я остаюсь в школе даже на каникулах и праздниках! О-о!
— А твои родители? — заинтересовалась Элинор.
— У меня нет родителей, они умерли. Я — сирота, — по лицу Мадди вновь потекли слезы.
— У меня тоже нет родителей, но я не проливаю слез по этому поводу. Меня воспитывает тетя. Кстати, она тоже не любит, когда я появляюсь дома на каникулах.
Мадди посмотрела на нее, как на товарища по несчастью.
— Почему?
— Потому что я — ужасное создание, наказание Господне, испытание, посланное ей за грехи, — Элинор рассмеялась, — я отвадила из дома всех гостей. Они тоже не любят лягушек. Знаешь, как меня называют в школе?
— Как?
— Стихийное Бедствие. Остановить нельзя, приходится терпеть.
Тут Мадди улыбнулась.
— Так это ты подсунула мне жабу?
— Наконец-то. Конечно, я. Или ты думала, у нас в школе полно жаб в самых неожиданных местах?
— Нет, но… Зачем ты это сделала?
— Хотела послушать, как ты будешь визжать, — честно ответила Элинор.
Лицо соседки вновь стало жалобным. Она заморгала, стараясь унять слезы.
— Не начинай снова. Это утомительно. Кстати, почему ты не визжала?
— Не знаю. У меня вдруг пропал голос.
— Ну вот. Вечер испорчен, — хмыкнула Элинор, — ладно, давай спать, наконец.
5 глава. Пэшенс Харрингтон
На другой день перед уроками неразлучная троица, стоя у окна, обсуждала что-то вполголоса. Кора изредка бросала настороженные взгляды на спокойную Элинор, которая старательно обвязывала грифель тонкой нитью. Судя по всему, замышлялась очередная проказа. Но не это беспокоило Кору. Она бы с удовольствием посмеялась над мисс Даррелл, которая будет ловить грифель по столу, учительница так забавно злилась, что класс лежал от смеха. Кора опасалась, что Беррингер расскажет учительнице о вчерашнем происшествии.
Мимо прошла Маделайн, обхватив руками учебники и опустив глаза. Пэшенс окликнула ее:
— Эй, Викки, как спалось?
Втянув голову в плечи, девочка ускорила шаг.
— Что-то наша манная каша задержалась, — продолжала глумиться Пэшенс, — наверное, носовой платок искала.
Лаура захихикала.
— Он ей пригодится, ведь ее непременно вызовут к доске. Только вот, лучше б она ведро прихватила.
— Зачем? — поинтересовалась Кора, позабыв о своем беспокойстве на время.
— Без него она затопит весь класс в слезах и соплях, ранимая наша.
Они расхохотались. Наконец, Кора сказала:
— Пойдем. Вон идет мисс Даррелл.
Девочки расселись по своим местам. Они негромко переговаривались до тех пор, пока в класс не вошла преподавательница. Ученицы встали, приветствуя ее. Оглядев их, она сказала:
— Здравствуйте, девочки. Садитесь.
Женщина шагнула к кафедре.
— Итак, тема сегодняшнего урока: «Результат правления Генриха VIII». Запишите это в свои тетради.
Мисс Даррелл протянула руку к грифелю, намереваясь взять его, но тот неожиданно дрогнул и пополз в сторону. Учительница вытаращила глаза, поморгала, сочла, что ей показалось и уже решительней потянулась за предметом. Девочки, позабыв, что им нужно делать записи, наблюдали за ней, затаив дыхание. Грифель вновь ускользнул от учительской длани, дернулся, замер и коварно пополз к краю стола.
— Боже милостивый, — ахнула мисс Даррелл, — что это делается?
Весь класс тихо умирал от смеха. Ученицы прятали красные лица и задыхались от сдерживаемых усилий. Лишь Элинор была спокойна, как сфинкс, сосредоточенно наблюдая за движениями мисс Даррелл. Та замерла, не сводя глаз с грифеля. Потом вдруг резко занесла руку и опустила ее на то место, где секунду назад лежал неуловимый предмет. Раздался громкий хлопок, грифель упал на пол, а мисс Даррелл исказила лицо от боли.