Чары Мареллы - страница 59

– Марию Степановну? Почти не знаю. Я ее впервые встретил несколько дней назад и прежде не знал о ее существовании. А почему вы спрашиваете?

– Хочу узнать, насколько вы ей доверяете.

– Хм… – Карлу вдруг пришло в голову, что раз этот мир не допускает смерти, но с пониманием относится к безумию, в чем он уже неоднократно убедился, то, возможно, и Гипатия имеет все шансы быть не совсем адекватной. – Простите, а почему я должен доверять или не доверять ей? Или нет, лучше так: почему вас беспокоит то, как я к ней отношусь?

– Я понимаю вашу иронию, – кивнула женщина. – И признаю ее справедливость. Однако вам следует знать, что у каждого местного старожила есть определенный статус, позволяющий ему либо подниматься над остальными, либо чахнуть во мраке забвения.

– Возвыситься? – удивился молодой человек. – А мне казалось, что здесь…

– Всеобщее равенство? – Гипатия насмешливо хмыкнула. – Но ведь это чушь. Всегда кто-то будет глупее или сильнее другого. Пытаться уравнять их – значит ущемить права более сильного и умного, а значит, и более многообещающего. Идее забрать у одного, чтобы отдать другому, гораздо больше лет, чем вы думаете. Ее много раз пытались реализовать, но каждый раз эта затея с треском проваливалась.

– Вы меня неверно поняли, – поспешно уточнил Дубинин, испугавшись, что этот выдающийся мыслитель заведет его в такие дебри, откуда вовек не выбраться. – Я имел в виду отсутствие явных начальников и подчиненных.

– Вы, сами того не подозревая, интуитивно выбрали правильное ключевое слово и выделили его синтаксически – явных. Но здесь, как и в любом обществе, есть главные и второстепенные персонажи. Первые формируют основное направление, вторые – следуют ему. Вот я, например, из числа формирующих, как бы самонадеянно это ни звучало. Я своего рода контролер, следящий за тем, чтобы никто не прошел без билета, если вы меня понимаете.

– А я? – Карлу не понравилась форма, в которой эта информация была донесена до него, но все же он был вынужден признать, что согласен с общим посылом.

– А вам здесь не место, – неожиданно подытожила Гипатия. – И мне очень интересно было бы узнать, чем именно руководствовалась наша уважаемая Мария Степановна, когда привела вас сюда, никого не поставив в известность о своих планах.

– Обычно она советуется с вами?

– Обычно – да.

– А что вы сами думаете по этому поводу? Зачем, по-вашему, я здесь? – Карлу пришло в голову, что, раз Мари до сих пор не открыла ему всей правды, возможно, кто-то другой поможет ему разобраться.

Однако женщина с сожалением покачала головой:

– Этого я не могу сказать. Но зато я точно знаю, что вас здесь быть не должно. – Говоря это, Гипатия прикоснулась к голове молодого человека, и тот вдруг почувствовал непреодолимую слабость. Его ноги подкосились, и он был вынужден схватиться за плечо женщины, чтобы не рухнуть на пол. Чувствуя, что проваливается в черную пропасть, Дубинин отключился.

Убедившись в том, что он крепко спит, Гипатия осторожно опустила его на каменную мостовую и, выпрямившись, поправила хитон, сбившийся набок. Поколебавшись с минуту, она наконец приняла окончательное решение и, шагнув в стену, которая расступилась перед ней, втащила туда Карла.


Когда Мари, потеряв связь с молодым человеком, отправилась на поиски, то в конце концов обнаружила его мирно спящим в собственной постели. На будильнике было выставлено 6:00 – время, когда журналист привык вставать, чтобы успеть на работу. Из соседней комнаты раздавался храп, на кухне горел свет. Поддавшись внезапному порыву, девушка наклонилась и мягко поцеловала Карла в губы. Он заворочался и улыбнулся во сне. Мари еще смотрела на него несколько секунд, а потом отступила в тень и растворилась во тьме.

Когда она появилась перед Гипатией, та сидела за столом и пила мятный напиток с медом, который заменял ей чай. Увидев Мари, она спокойно ее поприветствовала и пригласила сесть рядом. Несколько минут они молчали, пока наконец Гипатия не обратилась к гостье:

– То есть ты думаешь, что сейчас тот самый момент?

– Да.

– Уверена?

– Вполне.

– Она сильна.

– Я тоже.

– Тогда я с тобой.


– Значит, это все время были вы. – Эдгар с чувством обнял Мэри и, отстранившись, сказал: – Я понимаю, почему вы не открылись в первый момент, но все это не важно. Я давно искал возможность выразить вам благодарность за все то добро, что вы сделали для меня и моей Вирджинии.

– Право, это лишнее. Я сделала то, что должна была сделать. Жаль, что не смогла спасти вашу супругу, но она была очень слаба.

Девушку всегда коробили такие ситуации, – если она и делала кому-то одолжения, то предпочитала совершать это инкогнито. То, что писатель узнал в ней Мэри Луизу Шью, совершенно не входило в ее планы.

– Ни слова больше, – запротестовал По. – Просто знайте, что ваши поступки заставили меня тогда вновь поверить в людей, а это дорогого стоит. Если бы не вы, возможно, я бы не выжил – и уж точно не писал бы больше.

Мэри кивнула и предложила писателю прогуляться – ей нужно было собраться с мыслями и выяснить последнюю деталь, которая не давала ей покоя и мешала увидеть картину целиком. Начинать этот разговор следовало осторожно, чтобы не слишком поразить воображение Эдгара. Однако сделать это было сложно, особенно учитывая то, что ее собеседник и так знал уже слишком много. Пока девушка раздумывала над этим, По сам облегчил ей задачу, задав совершенно обычный вопрос:

– Так о чем вы хотели со мной поговорить? Я полагаю, что дело достаточно темное, иначе вы не стали бы так долго тянуть.