Чары Мареллы - страница 60

– Вообще-то это действительно так, – согласилась Мэри, рассматривая стайку мелких птиц, выискивающих что-то в густой траве. – И я на самом деле не знаю, с чего начать рассказ. Может быть, вы мне поможете?

– Если вы мне подскажете, чем я могу быть вам полезным, я это сделаю.

– Хорошо. Я знаю вас как автора замечательных фантастических и мистических рассказов. И мне известно, что вы стали пионером в этих жанрах, поэтому ни у кого никогда не было повода обвинять вас в заимствованиях.

– Это так, – подтвердил Эдгар.

– Но был один рассказ, автором которого вы являетесь лишь частично, верно? «Лигейя», если я не ошибаюсь.

– Хм… – Писатель остановился и пристально посмотрел на собеседницу. – И это правда. Но откуда вам это известно? Мы договорились, что никому и никогда не расскажем об этом, причем это было сделано не по моей инициативе.

– Я знаю об этом. Скажу больше: этот факт остался тайной – кроме меня, о нем никому не известно.

– Это прекрасная новость. Но я все равно не возьму в толк, откуда вам известно обо всем этом. В момент нашей встречи рядом никого не было. Впрочем, я забыл о том, кто вы, извините. Итак – да, история придумана не мной.

– Но вы ее изменили. Почему?

– Я сделал это не по своей воле, – нехотя признался Эдгар, которому было неприятно делить авторство с кем-либо, даже если тот оставался в статусе инкогнито. – Концовка должна была быть другой.

– Но ведь вы внесли изменения и в сюжетную линию, и в описание главных героев, не так ли?

– Я вижу, вам и так все известно, к чему тогда все эти вопросы? – Несмотря на искреннее расположение к Мэри, писатель все же почувствовал некоторое раздражение, потому что ему показалось, будто она пытается им манипулировать.

– Простите меня, дорогой Эдгар, – с виноватым видом проговорила девушка, – я ни в коем случае не хотела задеть ваше самолюбие – мне просто необходимо восстановить всю картину целиком, не упуская ни малейшей детали. Поэтому самым простым было бы, если бы вы рассказали мне обо всем лично. Могу ли я просить вас об этом?

– Да, конечно, я все понимаю. – По взял себя в руки. – Не обижайтесь на меня, я отвык от простого и открытого разговора, в литературных кругах это редкость. Попробую рассказать обо всем по порядку.

Следующие несколько минут Мэри напряженно слушала его рассказ, стараясь ничего не пропустить.

– В то время я жил в Филадельфии, – начал писатель. – Денег практически не было, недавно вышедшая «Повесть» продавалась из рук вон плохо. Приходилось браться за любую литературную работу. Например, я тогда сотрудничал с ежемесячником «Американский музей», где платили более чем скромно, но хотя бы стабильно. И вот, когда я раздумывал над очередным сюжетом, в дверь постучали. Слуг у нас никогда не было, так что я открыл сам. На пороге стоял мужчина самой заурядной внешности, но он был хорошо одет и держался уверенно. Незнакомец заявил, что у него ко мне дело, и попросил уделить ему несколько минут. Я, признаться, был немного не в настроении, однако его это, похоже, ничуть не смущало. Я до сих пор не понимаю, как у него получилось это сделать, но я впустил его – мы расположились в моем кабинете, где он заявил, будто является путешественником и прибыл из Франции. Не знаю, так ли это было на самом деле, – у него был идеальный английский, но, когда я заговорил с ним по-французски, он также с легкостью отвечал мне.

В общем, этот человек сказал мне, что у него есть для меня история, а когда я отказался под предлогом того, что у меня и своих мыслей достаточно, он предложил мне вознаграждение, если я соглашусь написать рассказ, основанный на его сюжете. При этом он не претендовал на упоминание его имени или вообще какие-то бонусы. Учитывая плачевную финансовую ситуацию, в которой оказалась моя семья, я посчитал своим долгом хотя бы выслушать его. К тому же сумма в двадцать долларов, которую он назвал, была более чем щедрой платой за работу такого рода. Итак, он начал рассказ – и по мере того, как я его слушал, эта история захватывала меня все больше. Сначала я заподозрил мистификацию – некоторые из моих недругов были способны на такую подлость, чтобы выставить меня в неприглядном виде перед общественностью. Но чем внимательнее я вглядывался в лицо рассказчика, тем больше мне хотелось ему верить. Кроме того, мне показалось, будто он рассказывает историю своей жизни – я понимаю, насколько дико это звучит для вас, особенно если вы читали само произведение.

– Я способна поверить во многое, – возразила Мэри.

– Ну да, я опять забыл, с кем разговариваю, – улыбнулся Эдгар. – Когда он закончил рассказ, я сразу честно заявил ему, что он не нуждается в моих услугах. Ведь ему было по силам написать все лично – у него был такой богатый и живой язык, которому могли бы позавидовать мэтры короткой прозы. На что он возразил, что, мол, связан неким обещанием или чем-то в этом роде. В общем, ему нужно было, чтобы эту историю написал кто-то другой. При этом он уточнил, что его история требует некоторых изменений, чтобы действующие лица, у которых, насколько я понял, были реальные прототипы, не узнали себя в ней. Например, глаза Лигейи – в рассказе они стали черными, но первоначально были ярко-зелеными. Также он попросил нивелировать ощущение цикличности и немного сгладить роль самого рассказчика, что я и сделал. Но общая идея одержимости женщины мужем осталась – она готова пойти на все, лишь бы быть рядом с ним. Собственно, леди Ровена и стала ее жертвой. Эта несчастная была полной противоположностью первой жены главного героя. Помните? Белокурая и синеглазая. Странно, Мэри, но сейчас, когда я представляю ее, то мне кажется, что она должна выглядеть как вы.