Цена крови - страница 119

Она изумленно смотрела, как родственники и советники короля молча повинуются его приказу. Конечно, они обменивались смущенными и встревоженными взглядами, но даже этот ослабленный недугом Этельред обладал огромной властью над своим окружением. Она вдруг поняла, что он может спросить с них и за то, что они видели собственными глазами.

Она стала искать Эдварда среди покидающих комнату и обнаружила, что заботу о нем взяла на себя Эдит, которая уводила его, обняв рукой за плечо. Он даже не оглянулся на нее, как ни разу не посмотрел в ее сторону и во время совета.

Ему не нужна была мать.

Сердце ее сжалось от боли, и она вновь переключила свое внимание на короля, который сейчас находился в окружении Идрика и Хьюберта.

Этельред смотрел на нее с выражением удивления и неприязни на лице: очевидно, его раздражало то, что она до сих пор была здесь.

– Я хочу, чтобы вы подождали меня в моей комнате, леди, – резко сказал он. – То, что я буду сейчас здесь делать, вас не касается.

Она изучала его лицо, все еще очень бледное после припадка или видения – кто знает, что именно так поразило его. Пальцы его крепко вцепились в подлокотники кресла, как будто таким образом он пытался унять донимавшую его боль.

– Милорд, – мягко сказала она, – а не может это дело подождать до утра? Боюсь, что вы больны.

– Вы ошибаетесь. – Он гневно взглянул на нее, а голос его прозвучал зловеще.

Она прочла угрозу в его глазах. Он не признает даже мельчайшего намека на свою болезнь. Заговорив об этом при Идрике и Хьюберте, она совершила большую ошибку.

Поклонившись, она уступила его воле и вышла из приятной теплоты залы в холодную декабрьскую ночь, залитую лунным светом. Во дворе никого не было, кроме Этельстана и Эльфеха, которые стояли и разговаривали, плотно запахнувшись в свои плащи.

Этельстан поймал ее взгляд, и она почувствовала, как сердце ее вновь больно сжалось. Это был еще один человек, о котором она тревожилась. Прошло уже много месяцев с тех пор, как она видела его в последний раз, и за это время он, как ей показалось, очень сильно изменился. Он, конечно, устал с дороги, но помимо этого она прочла на его лице отголоски пережитой боли и невосполнимых потерь. Список дворян, погибших в битве при Рингмире, был длинным, и среди этих имен значились его друзья и родственники. Вся Англия зашаталась после того побоища, но он был его свидетелем и участником. Как это могло не оставить на нем свой след?

Эльфех наконец тоже повернулся и, увидев ее, любезным жестом протянул вперед руку. Она подала ему свою ладонь, и он поцеловал ее перстень со степенной учтивостью.

– Как чувствует себя король? – спросил он с тревогой в глазах.

– Он настаивает, что не болен, – сказала она. – То, что беспокоило его, что бы это ни было, уже прошло.

– Он боится теней, – фыркнул Этельстан.

– Проявляйте больше сострадания, милорд, прошу вас, – сказал Эльфех. – Только что в зале он бросил вам много резких слов, но не позволяйте этому настраивать вас против него. Ваш отец находится в жесткой осаде своих врагов, и у него просто не хватает терпения даже на тех, кого он любит.

– Ваша вера в то, что мой отец любит меня, весьма трогательна, архиепископ. Простите меня, если я не в состоянии ее разделить с вами.

– Нет! – осуждающе воскликнул Эльфех. – Этого я не прощу! Этельстан, вы должны совладать со своим гневом, особенно сейчас, когда ваш отец так нуждается в…

– В чем бы ни нуждался мой отец, в мою сторону за помощью он точно не смотрит. Он не станет слушать меня, и вы сами прекрасно знаете почему, не хуже, чем я.

Негодование в голосе Этельстана было хорошо знакомо Эмме, но теперь в нем слышались еще и нотки горечи и даже боли. Если бы он только знал, как в этом напоминал отца…

– Этельстан, – тихо заговорила она, притянув к себе его взгляд, – то, что он не слушает вас, еще не значит, что он не может вас услышать.

– Королева совершенно права, – согласился с ней Эльфех. – Вы не можете знать, что у него на уме или как он отреагирует на ваши слова, когда останется один и на душе у него будет мир и покой.

– А бывает ли у моего отца мир на душе? – с сарказмом спросил Этельстан. – Я такого никогда не видел.

Эльфех с нетерпением вздохнул.

– Вы были слишком надолго разлучены с королем, Этельстан. Что вы в действительности знаете о нем сейчас? Да, он подозрительно относится к вам, мне это известно. Но вы должны простить ему это. Господь наш велит нам прощать до семижды семидесяти раз. И я прошу вас оказать своему отцу такую милость, тем более сейчас, во времена великого смятения. Ему необходимо, чтобы все его сыновья были рядом с ним, но больше всего ему нужны вы. И вы не должны оставить его.

– Я дал ему клятву преданности, когда достиг совершеннолетия, архиепископ, и я ее никогда не нарушу.

– И все же вы испытывали искушение, милорд.

Этельстан выглядел так, будто только что получил пощечину, и Эмма пришла ему на помощь.

– Искушение – еще не грех, – сказала она.

– Тем не менее человек слаб, и зачастую худшие из глупостей рядятся в одежды мудрости и доблести, – ответил на это Эльфех. – По этой причине, Этельстан, я прошу вас прямо сейчас повторить для меня свою клятву верности королю.

В глазах Этельстана вспыхнули злые огоньки, испугавшие ее.

– Вы не доверяете мне, архиепископ, так же, как мой отец?

– Я доверяю вам всей душой, милорд, – заверил его Эльфех. – Но если королю когда-либо случится спросить при мне о вашей лояльности к нему, я хочу иметь возможность сказать, что вы перед лицом Господа нашего поклялись мне в том, что полностью преданны ему. – Он взял золотой крест, висевший у него на груди, и выставил его вперед в направлении Этельстана.