Женщины графа Ланзбури - страница 47
– Значит, я ни за кого не выйду.
Она вскинула голову. Он понял, что ему трудно отвести взгляд от ее притягательного лица.
– Джейн, мне кажется, что ты ответила отказом под влиянием порыва. Хотя я вполне понимаю, что сейчас ты взволнована, подумай, и мы вернемся к этому разговору.
– Ничего подобного, – парировала Джейн, немного обиженная словами Кристофера. – Я приняла решение. – Голос ее ненадолго прервался. – То, чем мы занимались… было чудесно… ничего чудеснее со мной не случалось. Пожалуйста, не думай, будто я о чем-то жалею. Я не выйду за тебя, потому что, несмотря на сильное влечение, ты меня не любишь, а без любви счастливой семейной жизни быть не может. Я не намерена до конца дней жить в браке без любви, заключенном после вспышки страсти.
Он стиснул зубы и с раздосадованным видом отвернулся.
– Джейн, учти, я не смирюсь с твоим отказом. Судя по тому, как ты откликалась, когда я занимался с тобой любовью, ты совсем не равнодушна ко мне. Забудем о нашем сегодняшнем разговоре, но учти, это еще не конец.
– Что ж, посмотрим! – сердито парировала она. – Думаю, теперь мы понимаем друг друга.
Схватив свой стек, она вышла из беседки и направилась к лошади. Она старалась не смотреть на него, заставляла себя не вспоминать о недавней близости, потому что ей стало очень больно. Минуты, которые они провели вместе, когда они забыли обо всем на свете и предавались страсти, стали самыми волнующими в ее жизни. Но потом Кристофер все испортил, попросив выйти за него замуж, чтобы его не мучила совесть… Она так не хочет.
Странным было уже то, как он неожиданно сделал ей предложение. Он говорил так, словно кто-то силой вырывал из него слова. Он не хотел, но считал себя обязанным жениться на ней. От слез ей стало трудно дышать. Она выйдет замуж за того, кто ее любит! Она выйдет замуж только по любви!
Не говоря ни слова, он подставил руки и подсадил ее в седло. Она сразу же развернула лошадь к дому.
Вечер выдался по-летнему теплым. Дождь омыл небеса и унес облака; на небе засияло мягкое, теплое и благосклонное солнце. В любой другой день Джейн просто восхищалась бы красотой озера, на поверхности которого плясали солнечные зайчики, Чалфонтом вдали, песнями жаворонка… Она же ничего не видела и не слышала.
Домой возвращались молча. На конюшне Джейн спешилась и ушла прочь.
Кристофер смотрел ей вслед. Он направился было за ней, но потом вспомнил, как она выпалила: «Не прикасайся ко мне!» Ее слова вонзались ему в сердце, как кинжалы. Он остановился: перед глазами стало темно от возмущения и горечи утраты. В досаде он ударил кулаком по двери.
Внутренний голос требовал бежать за ней и настаивать, чтобы она вышла за него, даже если для этого придется не выпускать ее из Чалфонта, пока она не покорится. Но в глубине души он понимал, что ее придется отпустить. Внезапно он преисполнился отвращения к жизни. Все так запуталось – только из-за того, что он не сумел держать руки подальше от Джейн Мортимер.
Годами он тренировал волю, стараясь избегать подобных ситуаций, и раньше ему это удавалось. Он считал себя неуязвимым. Но достаточно было одного взгляда на Джейн, одной улыбки на ее красивых губах, и он попался в расставленную им же ловушку.
В глубине души он еще страдал от того, как поступила с ним Лили, от ее предательства. Воспоминания вставали у него перед глазами, подобно ужасному привидению. Неужели все повторяется? Неужели он снова встретил женщину, которая незаметно проникла ему в разум, сердце и душу?
Что бы ни заставило Джейн отказать Кристоферу, было уже поздно что-то менять. Но она не стыдилась своих чувств. Кристофер Ланзбури вскружил ей голову с первого мига, когда она его увидела. Она полюбила его, хотя и понимала, что они не пара, что она не годится на роль его жены. Она не питала никаких иллюзий. Если она задержится в Чалфонте, то лишь разбередит сердечную рану. Она уедет, и он скоро ее забудет, а она постарается прийти в себя.
Ужасная правда заключалась в том, что она теряла не только Кристофера, но и Чалфонт. Много лет она жила в шатрах и палатках. Ее окружали карты и старые дорожные сундуки; к такой кочевой жизни она привыкла. И вот она попала в Чалфонт. Она не задумывалась, как тяжело будет расставаться с единственным местом, где она жила и чувствовала себя дома.
* * *
Два дня спустя Джейн встала в семь часов и оделась. После легкого завтрака она зашла в комнату к леди Ланзбури, чтобы попрощаться с ней. Затем спустилась в холл. Было трудно расставаться с Октавией, но девочка быстро утешилась после того, как леди Ланзбури обещала свозить ее в Лондон в гости к Джейн.
Ее сундук и дорожные сумки стояли у двери; скоро их отнесут в экипаж, который доставит ее к поезду. Джейн все озиралась по сторонам, надеясь увидеть Кристофера, но его нигде не было видно. Когда настало время выходить, она тяжело вздохнула. Поднявшись на лесенку и готовясь сесть, она в последний раз обернулась к дому, и комок подступил к ее горлу.
На станции она долго не садилась в поезд. Пока кучер переносил ее багаж, она ждала, что Кристофер все же приедет с ней попрощаться. Затем села в поезд и смотрела в окно – вдруг он появится в последнюю минуту. Но начальник станции подал свисток, поезд тронулся, а его все не было.
Нет, она не передумала насчет его предложения. Может быть, даже хорошо, что она с ним не виделась. Да, подумала она, даже лучше, что он к ней не вышел.
Кристофер наблюдал за отъездом Джейн из окна на втором этаже. На фоне голубого неба без единого облачка четко выделялись силуэты ближайших к дому деревьев; листья подрагивали и поворачивались на утреннем ветерке, словно танцоры. Когда она подошла к экипажу и вдруг остановилась, ему показалось, что она сейчас обернется и посмотрит на него. Он беспомощно протянул к ней руку, мучительно желая дотронуться до ее лица, но коснулся лишь холодного стекла. Он смотрел на ее румяные щеки, на ее гладкий высокий лоб, на упрямый подбородок. Потом перевел взгляд ниже, на лиф платья, подчеркивавший округлость груди, и ему с трудом удалось удержаться от того, чтобы не застонать вслух. Какая нелепость! Почему он так страстно хочет ее? Единственный раз занимался с ней любовью, а для него одного раза с одной женщиной обычно хватало. Почему же сейчас все по-другому? Он не верил, что теряет ее.
