Мой страстный любовник - страница 27
Но у Деверилла, похоже, вовсе не было настроения обсуждать душевные порывы и эмоции. Повернувшись к ней, он положил руку на спинку софы позади нее.
– Пожалуй, ваши убеждения здесь ни при чем. Скорее всего, во всем виноваты ваши кавалеры и то, как они относятся к вам. С вами следует обращаться как с женщиной, а не как с принцессой.
– Что вы имеете в виду?
– Ваши поклонники обожают вас, простершись у ваших ног. Я сомневаюсь, что кто-либо из них осмелился соблазнить вас или хотя бы поцеловать вас так, как вы того заслуживаете.
Кейт вновь насторожилась, выпрямившись на софе.
– Можете мне поверить, за мной ухаживали опытные соблазнители.
– Но вы предпочитаете оставаться невинной старой девой.
Его издевка насчет ее девственности угодила в цель и была для нее болезненной.
– Это всего лишь ваше предположение, что я – старая дева, сохранившая невинность. – Судя по тому, как выразительно Деверилл выгнул бровь, ее ответ был для него неожиданным. – С чего вы взяли, что у меня не было любовников?
– А они были?
– Вас это никоим образом не касается. Но я познала страсть.
«По крайней мере в мечтах», – поправила себя Кейт.
Он устремил на нее внимательный взгляд, и она в ответ с вызовом посмотрела на него. Она приукрасила правду, но и не солгала при этом. В ее мечтах Деверилл оставался ее единственным возлюбленным. Не была она совсем уж невежественной и в том, что касалось мужчин и физических отношений. За это она должна быть благодарна своей тетке Белле, которая и просветила ее на этот счет. Белла хотела, чтобы ее племянницы могли дать отпор негодяям, которые вздумали бы соблазнить их.
Когда повисшее в воздухе напряжение немного рассеялось, Кейт постаралась взять себя в руки, чтобы унять румянец, разгоравшийся у нее на щеках, в душе оправдывая себя за уклончивый ответ. После унижения с Девериллом она сполна ощутила собственную уязвимость и неуверенность в своих силах. Втайне она даже мечтала о том, чтобы заставить его пожалеть, что он отверг ее, что было недостойным чувством, она сама прекрасно понимала это, хотя и надеялась, что все-таки не настолько мелочна.
А вот за что она извиняться не собиралась, так это за вполне естественное женское желание заставить его поверить, что он слишком рано списал ее со счетов, уподобив увядшей старой деве, или терзаться угрызениями совести оттого, что она приписала себе бурный роман. Намекая ему, что она остается желанной, что другие мужчины хотят ее, она словно проливала бальзам на свою уязвленную гордость… Хотя откровенно лгать ему она бы ни за что не стала.
– У меня были кавалеры, которые считаются в обществе непревзойденными любовниками, – заявила она. Что было чистой правдой. Она была знакома с несколькими повесами благородного происхождения, которые, по слухам, пользовались бешеным успехом у женщин.
Она заметила, что ее ответ не доставил Девериллу особого удовольствия, отчего почему-то почувствовала себя лучше.
– Однако, – добавила Кейт, решив, что пришло время аккуратно выпутываться из паутины лжи, которую она сплела для себя, – эмоциональное удовлетворение я ценю куда выше физического.
– Вы сами не понимаете, что говорите. Если бы физический опыт оказался для вас желанным и доставил бы вам удовольствие, вы ценили бы его выше. – Деверилл вновь подался к ней, понизив голос до едва слышного шепота: – Прелестная принцесса Катарина… я могу показать вам, что такое настоящее удовольствие.
Протянув руку, он накрыл ее шею своей ладонью. На сей раз, однако, Кейт оказалась более-менее готова к электрическому эффекту от его прикосновения. Подозревая, что Деверилл просто-напросто испытывает ее, она заставила себя сохранить неподвижность. Если бы у нее действительно уже были любовники, она не стала бы стесняться его физических притязаний, и, видит бог, она хотела его ласки.
Словно читая ее мысли, он придвинулся к ней еще ближе. Она зачарованно смотрела, как его черные ресницы опустились, прикрыв глаза. Она знала, что должна отстраниться, но он лишил ее возможности принимать решения. Он взял ее лицо в свои ладони, прижав обе руки к ее щекам, и наклонился, чтобы поцеловать ее.
Решив изобразить из себя более опытную женщину, чем она была на самом деле, Кейт не стала протестовать, но, когда он прижался губами к ее губам, завладев ими с властной нежностью, она обнаружила, что вновь оказалась во власти его колдовских чар. Вкус его был непередаваемо восхитителен. Когда Деверилл эротичным движением языка заставил ее раздвинуть губы, постепенно продвигая его во влажную полость ее рта, Кейт захлестнули головокружительные ощущения.
Она пренебрегла предостерегающим ее трезвым голосом рассудка, когда он прижал ее к спинке софы. Она просто не могла – да и не хотела – сопротивляться. Вместо этого она прильнула к нему всем телом и даже слабо ухватилась за его плечи. Она почувствовала под пальцами твердость его напрягшихся мышц, ощутила жар, исходящий от его широкой груди, и вдохнула возбуждающий аромат мужчины.
Застигнутая врасплох, она запустила руки в его черные вьющиеся волосы, густые и шелковистые на ощупь. В ответ он лишь сильнее прижался губами к ее губам; положив ей одну руку на затылок, он упивался ее вкусом и близостью.
Деверилл целовал ее, словно ненасытный возлюбленный или каким она его себе представляла, возбуждал ее неспешными движениями языка, постепенно увлекая и ее. Едва слышный вздох сорвался с губ Кейт. По сравнению с Девериллом она была абсолютным новичком в вопросах любовных утех и потому была перед ним беспомощна. Греховные ощущения, оттого что она прижималась к сильному и крепкому мужскому телу, вызвали в ее жилах дрожь сладостного волнения и подступающей слабости. Возбуждающее трение его груди о ее грудь пробудило в ней жажду большего.
