Обрученные Венецией - страница 209

– О, дорогой мой, это самый лучший дар, который мне когда-либо подносили! – с восхищением сказала она и улыбнулась.

Мальчик радостно перевел дух и с задором промолвил:

– Правда, мои рисунки не такие красивые, как у того маэстро, который изобразил тебя на портрете…

Испуганно оглянувшись, Каролина нетерпеливо взяла малыша за руки, всеми силами стараясь не давить на маленькие ладошки.

– Тише, Андреа! Не вспоминай об этом при других, – тихо вымолвила она. – Мы ведь договорились, что тот момент останется нашим маленьким секретом.

Он кивнул головой.

– Я очень надеялся, что тебе понравится моя картина, – прошептал он.

– Мне безумно нравится, – рассмеялась она. – Я сохраню ее и обязательно покажу своему малышу, когда он родится.

– Ох, Андреа, ты опять занимаешь Каролину своими рисунками, – снисходительно покачала головой Анджела, подоспевшая к ним.

– Что вы, Анджела, мне очень нравятся картины вашего сына! – произнесла с улыбкой Каролина. – Вы можете гордиться своим мальчуганом.

Глаза Андреа заблестели от услышанной похвалы.

– Мы невероятно гордимся им, – ответила с улыбкой женщина. – И будем гордиться еще больше, если он сейчас пообедает.

Мальчик бросился в кухню выполнять повеление матушки, исполненный энтузиазмом от похвальных слов Каролины. Повесив рисунок у изголовья своей кровати, она призадумалась, оценивая свои сегодняшние «покои». Да, невероятная скромность царила в ее спальне, которую она делила с Паломой. Да, в ней не было привычной мебели и простора. Да, на ее стенах не висят искусные творения великих художников, лишь этот маленький, но такой теплый рисунок, значащий для нее гораздо больше, чем те замысловатые картины, которые она когда-либо видела. Сейчас, свыкнувшись с иными условиями жизни, в которых главную роль играет простота и напрочь отсутствует расточительность, к ней пришло осознание того, что, лишаясь материальных благ, со временем о них перестаешь жалеть. Особенно тогда, когда рядом есть люди, ненавязчиво учащие беречь ценности, заложенные в укромном уголке твоей души.

Ведь разве сегодня ее тело тоскует по воздушным перинам и изысканной пище? Отнюдь – оно жаждет оказаться в объятиях возлюбленного, как и прежде… Неужто ее сердце стонет по уюту и роскошным комнатам? Все, чего оно страстно желает, – это снова насладиться любовным упоением от другого сердца, прикасающегося к нему. А ее душа? Разве ощутила бы она сейчас себя богатой, отдавая горделивые распоряжения прислуге? Нет! Она смогла бы вспорхнуть лишь от нежного шепота, сердечной беседы, проникновенного кареглазого взгляда… Как быстро нас заставляет жизнь менять собственные привычные стереотипы!

Решив помочь Анджеле в домашней работе, Каролина вышла в коридор и заметила, что в тамбуре на стоящем здесь швейном столике та разложила материалы для очевидных намерений заняться шитьем.

– Анджела, что вы шьете? – заинтересованно спросила Каролина, разглядывая разложенные на столике материалы.

– В основном, портьеры на окна, – ответила та. – А также дорожную и повседневную одежду.

– Вы ее продаете?

– Да, возим на рынок. Когда в Виченцо, когда в Верону.

– Кто у вас покупает изделия? – Анджеле стало ясно, что Каролина интересуется с какой-то целью.

– Чаще всего, бедные дворяне. Реже – купцы. Порой изделия поставляю синьоре Серра на виллу близ реки Брента, которая заказывает униформу для прислуги. Я шью из недорогих тканей, поэтому и покупатели у меня соответствующего уровня.

Каролина взяла в руки начатое платье, рассматривая швы и выкройки.

– Да, но у вас довольно неплохо получается, – задумчиво сказала она. – А вы не пробовали взяться за одежды для синьор? Например, нарядные и прогулочные платья…

Анджела присела за столик и с безнадежностью покачала головой.

– Нет, Каролина, такие платья дорого мне обойдутся. Нужны дорогие ткани… Да и в моде я мало что понимаю…

– Но зато понимаю я, – воодушевленная блестящей идеей, торжествовала Каролина. – Значит так, имеется у меня одно платье, которое я шила в Венеции для одного торжества. Авторство модели принадлежит мне, моя дорогая. А стало быть, мы сможем его сдублировать и предложить местной знати. Если они оценят, тогда можно будет заняться пошивом нарядов на заказ.

– Это прекрасная идея, – с грустью ответила Анджела. – Но, Каролина, у меня нет денег на дорогие ткани!

– Опять же, они имеются у меня, – словно по секрету поведала Каролина. – Вот так и я займусь делом, иначе скоро скисну, подкармливая вашу птицу.

Анджела тихо рассмеялась.

– Моя милая Анджела, не обижайтесь, но у вас царит скучноватая для меня атмосфера, поскольку домашнюю работу вы мне не доверяете по понятным мне причинам. А книг у вас нет. Да и в зиму выбор занятий в ваших краях не особенно шикарен, признаться честно. Занятие швейным делом с серьезностью и энтузиазмом принесет нам с вами огромный воз плодов. Для начала поднимем немного ваш статус – все же не так давно вы относились к числу зажиточных крестьян. Мне понятно, что к бедности вас привели непомерные налоги и прочие трудности, но все же они не означают, что вы обязаны продолжать соответствовать этому уровню. Затем поможем дамам, желающим расстаться со старой модой, совместить в своем туалете элементы прошлого и будущего – это у меня неплохо получается. И, разумеется, я буду безмерно рада, если смогу помочь вам заработать больше, чем вы получаете сейчас. Дело наше беспроигрышное, можете мне поверить! Все, что нам необходимо, – это съездить на рынок в город, что и сделаете вы с Энрике по возможности. Вы оба занимаетесь ремеслом, Анджела, а стало быть, и сможете выбраться из бедности!