Обрученные Венецией - страница 236

Каролина тихонько рассмеялась, заметив растерянность, посетившую ее мужественного супруга.

– А во мне не было ни капли сомнения, что он будет иметь твои черты, – сказала она и с любовью посмотрела в глаза Адриано. – Порой мне даже казалось, что я вижу его перед собой.

– Но нельзя говорить, что он ничего от тебя не унаследовал, – с безобидной иронией ответил счастливый отец. – Вот, ты правильно отметила невероятное упрямство, которое он уже проявил.

Она снисходительно на него посмотрела и улыбнулась.

–Даже не стану спорить с тобой, Адриано Фоскарини. Я слишком счастлива сейчас!

С какой-то заботливой властностью он взял ее за подбородок и, развернув к себе лицом, прикоснулся к ее устам так нежно и нетерпеливо, что она ощутила, как внутри нее прошел щекочущий холодок. Как же ей не хватало его любящих поцелуев!

– Я готов вырвать свое сердце и отдать тебе в руки, чтобы ты сама распорядилась им. И я пойму, если ты безжалостно его раздавишь.

Она ощущала в его голосе дрожащую искренность, молящую о прощении.

– Ну уж нет, Адриано! – властно промолвила она. – Ты мне нужен целиком и полностью, ибо в отдельности твои органы беспомощны, чтобы вымолить мое прощение!

– Что я могу сделать, чтобы ты простила меня, любовь моя?

– Никогда не верить никому, кроме меня…

Он так ждал от нее ласковых слов, которыми она обычно обращалась к нему, и сейчас ему казалось, что ничто и никогда его не услащало так, как ее любящий голос. Он повторил свой поцелуй, не желая отрываться от нее, когда она вдруг отпрянула и с мольбой произнесла:

– Адриано, у меня к тебе сердечная просьба.

– Все, что угодно, жизнь моя…

– Полагаю, что траур окончился. Сбрей этот колючий ужас со своего прекрасного лица.

– Обещаю выполнить, моя дорогая, – улыбнулся он. – Разумеется, если для тебя это имеет значение.

– Я поздравлю вас, синьор с рождением сына, – с горящими глазами промолвил прибывший на следующий день Антонио.

Адриано удивился искренним чувствам Брастони, словно этот счастливый момент случился в его собственной семье.

– Благодарю, друг мой, – расплылся в улыбке синьор. – Тебе известно, каково это стать отцом…

– О, да! Моя супруга подарила мне дочь. Словами не описать это счастье. Как синьора?

– Не могу сказать, что прекрасно, – протяжный вздох Адриано подтверждал тревоги его сердца. – Но она находится в надежных руках, и это меня невероятно утешает.

– Синьор Фоскарини, у меня к вам сообщение…

– Докладывай, – устало ответил тот, когда они вышли во дворик на улицу. – Дольони под стражей?

– Боюсь, что нет.

Лицо Адриано застыло в изумлении. Он явно не ожидал такого завершения этой истории.

– Как же так?

– Паоло Дольони был найден отравленным в стенах своего палаццо, – ответил Антонио, и глаза Адриано еще больше округлились. – Ходят слухи, что самоубийство, – шепотом закончил Брастони.

Вот как?.. Этого Адриано никак не мог предположить.

– И все же… может, убийство?

– Исключено! Прислуга уверяет, что гостей во дворце не было.

– Не понимаю, – удивленно пожал плечами синьор, – он не из слабаков, решающихся на такое… Хотя… Если ему кто-то доложил о возможном аресте, он, вероятнее всего, посчитал такой исход событий за благо…

– Солидарен с вашим мнением, синьор. Во время обыска в его дворце нашли доказательства тайных переговоров с Миланом в виде еще нескольких зашифрованных писем. К тому же пойманные нами наемники признались в участии заговора против республики. В Верону направлена армия для обороны города в случае нападения!

– Все вполне ожидаемо. Но мне удивительно, что перед самоубийством Паоло не уничтожил улики, дабы очистить свое имя.

На какой-то момент Адриано задумался.

– Странным оказался Дольони. Сейчас я понимаю, что совершенно его не знал.

– В любом случае, теперь все позади, синьор. И вы с синьорой можете спать спокойно.

– А что говорят относительно Венеции и Милана ввиду последних событий?

– В лагуне ходит молва, что теперь республика намерена взять Брешию, которой сейчас владеет Миланское герцогство.

– Око за око? – с улыбкой произнес Адриано.

– А еще говорят, что вы снова будете сенатором.

– Нет, – покачал головой Адриано, словно ничего не желал об этом слышать, – уж это точно пустые сплетни, Антонио. В сенат я не смогу вернуться, и можешь мне поверить, что говорю об этом без сожаления.

***

Каролина вышла на палубу и, с наслаждением вдохнув аромат морского воздуха, посмотрела вдаль, где под давлением полукруглого горизонта медленно утопала Венеция. Умиротворенный штиль словно предрекал молодой семье не просто благополучное путешествие, но и гладкий жизненный путь. Глядя, как крыши венецианских домов скрывались из виду, Каролина ощутила странное, но удивительно услащающее чувство спокойствия, как будто с ее сердца скинули тяжелый груз.

– Вас радуют предстоящие перемены, синьора Фоскарини? – послышался со спины до безумия родной баритон, будто обливающий бальзамом ее сердце.

Став позади возлюбленной, Адриано обнял ее за талию, прижав к своему телу, словно страшась отпустить, и, нежно прикоснувшись устами к ее щекам, устремил свой взор на горизонт.

– Меня радуют эти перемены, милый, по причине моей уверенности в том, что именно они привнесут в нашу жизнь счастье, которое больше никому не удастся украсть.

Он с наслаждением вдохнул запах ее волос, издающих тонкий аромат духов и ее прекрасного тела.