Благородный дикарь - страница 80
– Успокойся, Перри: я не дам ему спуску.
– Надеюсь, но все же будь осторожен – это все, о чем я тебя прошу.
– Ладно. – Гаррет с улыбкой помахал толпе, явно ожидавшей, чтобы он отреагировал на ее приветственные крики. – У меня к тебе единственная просьба: не останавливай поединок. Что бы ни случилось – не поединок.
– Гаррет, как твой друг и секундант, я поступлю так, как сочту нужным.
– В таком случае уступи место Чилкоту.
Перри в отчаянии выругался и отвел взгляд.
– Спасибо, старина! – Гаррет похлопал друга по спине. – Я знал, что ты меня поймешь.
Он видел, как из противоположного угла ринга шотландец, разминая мускулы, с нескрываемой злобой поглядывал на него.
Потом рефери долго и монотонно зачитывал правила поединка, и Гаррет, теряя терпение, только и думал о том, чтобы поскорее начался бой.
Наконец противники в сопровождении своих секундантов вышли на ринг и стали раздеваться, а в следующее мгновение под рев толпы Гаррет почувствовал, как Кэмпбелл врезался в него, словно пушечное ядро, отбросив на веревки, ограждавшие ринг.
Перелетев через ограждение, Гаррет приземлился на плечи и головы зрителей, а потом и вовсе плюхнулся в уличную грязь, распластавшись в самой унизительной позе. Он слышал, как ревела и бесновалась толпа, требуя, чтобы он поднялся.
Разъярившись, как бойцовый петух, Гаррет вскочил и, одним махом преодолев несколько ступеней, все еще в рубашке, которую так и не успел снять, выбежал на ринг, налетев на ухмылявшегося шотландца.
Толпа пришла в неистовство, а Кэмпбелл, казалось, наслаждался происходящим.
Когда Гаррет обрушил на него град ударов – в челюсть, по торсу, – он лишь с усмешкой лениво уклонялся, чтобы позабавить ревущую толпу, и только от одного, в живот, согнулся и перестал улыбаться. В глазах его появился злобный блеск, и Гаррет понял, что разминка окончена: Мясник приступает к делу.
А уж дело свое он знал. Гаррет даже не сообразил, как смог пропустить удар такой силы, что оказался на четвереньках, а потом и вовсе упал, и услышал будто сквозь туман, как рефери у него над головой отсчитывает: «… три, четыре, пять…»
– Вставай! – ревела толпа.
Через мгновение он почувствовал, как кто-то его грубо встряхнул, заставляя подняться на ноги, пока не истекли тридцать секунд. Перри. И вот теперь Гаррет разозлился по-настоящему. Как только Перри вытолкнул его на ринг, у него в голове словно что-то щелкнуло, и внутренний голос четко произнес: «Спокойно. Перед тобой лишь гора мяса и звериная силища, а на твоей стороне скорость, ловкость и расчет».
На него обрушилась серия жестоких ударов – в челюсть, в грудь, в плечо, – но следующий, нацеленный прямо в переносицу, Гаррет, собравшись, ловко блокировал, хотя его так тряхануло, что он едва удержался на ногах. Он ответил, но громила лишь отмахнулся от него как от назойливой мухи, и опять посыпались удары – в основном по голове. Шотландец явно пытался отправить его в нокаут и теснил к веревочному ограждению. Получив удар в живот, Гаррет согнулся, почувствовав сильнейший приступ тошноты. И его чуть не вырвало.
Толпа возмущенно загудела, а Мясник, ухватив за волосы, прижал его к мощному плечу и принялся молотить тяжелыми, как кирпичи, кулаками. Гаррет изо всех сил пытался высвободиться: изворачивался, брыкался, колотил соперника локтем под ребра, – но хватка была такой крепкой, что его действия ни к чему не привели. Сквозь звон в ушах Гаррет слышал то нараставший, то отдалявшийся рев толпы, а Кэмпбелл как заведенный бил, бил и бил…
По лицу уже ручьем текла кровь, силы его покидали, сознание туманилось, а в голове пульсировало одно и то же: «Слава богу, она не видит… слава богу!..»
Наконец Кэмпбелл отпустил его, и, обессиленный, рухнул он на каменный пол. Мясник, уже торжествуя победу, принялся прыгать вокруг него, потрясая кулаками, а энтузиазм толпы, до последнего поддерживавшей соотечественника, сменился насмешками и презрением:
– Поднимайся, жалкий слабак, не позорь Англию!.. Задай ему перцу!.. Да вставай же ты!..
«… Десять, одиннадцать, двенадцать…»
– Гаррет! – донесся до него голос Перри. – Позволь мне остановить это безумие… Он же убьет тебя.
– Черта с два! – прохрипел Гаррет, откашлявшись и выплюнув сгусток крови, и выдавил: – Нет, Перри. Лучше помоги мне встать… И… воды… А где там мой эль?..
Перри подхватил друга под мышки, пытаясь поставить на ноги, но Гаррет повис на нем как мешок.
«… Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…»
– Да держись ты, черт возьми! – прошипел ему на ухо Перри и принялся шлепать по щекам.
Гаррет едва не отвесил ему удар, не сразу поняв, кто его хлещет.
«О господи! Почему меня не держат ноги?»
«… Двадцать один, двадцать два, двадцать три…»
Кто-то из болельщиков бросил в него яйцо, и оно, пролетев в дюйме от его лица, разбилось о стену.
– Эй, ты, жалкий аристократишко! Чего разлегся?
Поставив наконец Гаррета на ноги, Перри чуть подтолкнул его к Кэмпбеллу. В следующее мгновение Гаррет заметил торжествующую улыбку Спеллинга, который стоял возле ринга, скрестив на груди руки, и этого было достаточно.
Взревев, как раненый зверь, он собрал все свои силы и бросился на Кэмпбелла, сделал обманное движение левой рукой и нанес удар правой.
Огромная ручища блокировала удар, но Гаррет сумел сгруппироваться, поднырнуть под эту руку и нанес удар по ребрам такой силы, что в кровь разбил костяшки пальцев. Наградой ему был треск ребер. «Получай!» – подумал он со злорадством, и дальше обмен ударами был уже не на жизнь, а на смерть. Болельщики, словно обезумев, бросились на лестницу и веревки ограждения с дикими криками. Когда Гаррет загнал Мясника в угол, с лица Спеллинга сползла самоуверенная улыбка. Гаррет же так разошелся, с такой скоростью наносил удары, что противнику оставалось лишь защищаться. Перри прилежно следовал за подопечным по рингу, довольный, как кот, объевшийся сметаны. Мясник больше не ухмылялся, лицо его теперь напоминало железную маску. Оба противника тяжело дышали, обливались потом, на руках у них вздулись вены, мышцы напряглись до предела.
