Грезы принцессы пустыни - страница 43

Значит, шахту будут надежно охранять.

– Когда же начнется добыча? – спросила Тахира, у которой пересохло во рту.

– Ну и вопрос от женщины! Но, наверное, тебя заботит, хватит ли там камней на твои свадебные украшения?

Она опустила глаза, надеясь, что выглядит скромно.

– Ты так хорошо меня знаешь!

– Шахта заработает в полную силу сразу же после верблюжьих бегов.

Значит, они должны поспешить с гробницей. Сегодня! Больше у них нет времени.

Никогда еще день не тянулся так мучительно медленно, думала Тахира, направляясь к шахте. Ночь была ясная, воздух соленый и влажный, небо в светлой дымке. Неужели сегодня их самая последняя ночь с Кристофером? От осознания неминуемого ей захотелось плакать, но она решила не портить их последнюю ночь слезами. Но если им в самом деле суждено распрощаться… она судорожно заморгала.

Бирюзовый браслет – последнее подтверждение того, что амулет Кристофера изготовлен здесь. Но показать браслет ему она не может, потому что он непременно спросит, откуда у нее такая вещь, а она не решится сказать ему правду, потому что придется признаться в том, что она с самого начала обманывала его.

Кристофер ждал ее у входа в гробницу. Он немедленно заключил ее в пылкие объятия, от которых у нее захватило дух.

– Я беспокоился, что тебе не удастся уйти, – признался он. – У тебя немного подавленный вид. Что-нибудь случилось?

Комок подступил у нее к горлу. Слезы жгли глаза. Ей очень хотелось рассказать ему все, но что хорошего в такой правде?

– Я скучала по тебе, только и всего, – сказала Тахира, удивив их обоих. – День выдался очень длинный.

Кристофера ее слова, похоже, не убедили. Его глаза, его проницательные глаза, видели слишком многое.

Она приподнялась и поцеловала его. Вскоре поцелуй стал страстным и отчаянным. Она будет тосковать по нему, когда он уедет. Нет сомнения, что он так же остро чувствует неминуемое. Они целовались самозабвенно, как будто пытались сплавиться воедино. Когда они наконец остановились, тяжело дыша, раскрасневшись, с потемневшими от страсти глазами, больше ничего не нужно было говорить.

– Мы должны замуровать вход сегодня, – без выражения произнес Кристофер, выпуская ее из объятий. – Нельзя рисковать – гробницу могут обнаружить.

– Я слышала, что шахта скоро заработает в полную силу, – сообщила Тахира.

– Правда? – Он замолчал, но, судя по его тону, не ждал, что она объяснит, откуда у нее такие важные сведения. – Я зарисовал карту местности и отметил на ней расположение гробницы. Работа отняла у меня почти весь день. Но риск того стоил, – сказал Кристофер. – Мне хотелось, чтобы ты добавила карту к своей коллекции.

Слезы снова комком встали у нее в горле. Удастся ли ей взять наброски с собой? Конечно, им самое место в библиотеке, рядом с ее скромными трудами, но Тахира не могла и представить, что расстанется с ними. Она поблагодарила его поцелуем в щеку.

Он снова привлек ее к себе, положив подбородок ей на голову, и еле слышно произнес что-то на своем языке. Потом отпустил ее.

– На то, чтобы замуровать вход, у нас уйдет почти вся ночь. Пора начинать, но прежде, чем мы приступим, я должен сказать… Я кое о чем подумал. Об амулете. Раньше мне казалось, что я должен отдать его какому-нибудь человеку, потомку прежней владелицы. Но зачем искать потомков, если настоящая, первая владелица находится здесь, совсем рядом?

Тахира не сразу поняла, что он имеет в виду. Когда же поняла, то, к стыду своему, испытала облегчение.

– Ты собираешься положить амулет в гробницу?

– Тебе не кажется, что это самое очевидное решение? То есть… должно быть, амулет был ее личной вещью. Если бы он относился к сокровищам эмира, его бы ни за что не похоронили вместе с ней. Мне кажется, что лучше всего оставить его здесь. Похоронить прошлое в прошлом, – заключил он с горькой улыбкой. – Не скрою, я считаю такой выход единственно правильным.

Сообразив, что Кристофер не собирается пробиваться во дворец к Гутрифу, Тахира вздохнула с облегчением.

– Кристофер, что если болезненные воспоминания, которые связаны у тебя с амулетом, не упокоятся вместе с ним? Физические предметы можно похоронить. Гораздо труднее избавиться от связанных с ним чувств…

– С каких пор ты стала знатоком в области чувств?

– С утра. С тех пор как мне сообщили, что о моей помолвке официально объявят через четыре дня.

– Так скоро?! – Он обнял ее, гладил, как ребенка, по спине. – Значит, ты решила согласиться?

– Этого хотят все. Если я откажусь, то обреку на страдания до конца жизни не только себя, пострадают и мои сестры. А так они будут считать, что я счастлива, и сами в свое время удачно выйдут замуж. Сейчас, в нашу последнюю ночь, мне особенно не хочется говорить об исходе, которого, как я всегда знала, мне не избежать… – Заметив, что он сжал кулаки, она погладила его по руке.

– Нет! – пылко воскликнул он. – Сегодня мы должны заново замуровать вход в гробницу, мы не имеем права рисковать и откладывать важное дело на другой день. Но давай побудем вместе еще одну ночь, прежде чем ты покоришься неизбежному!

Губы у нее дрожали. Еще одна ночь, всего одна ночь. Того же желало и ее сердце.

– Тахира, неужели я слишком многого прошу? Если ты считаешь, что риск накануне твоей помолвки слишком велик, я все пойму. Меньше всего мне хочется подвергать тебя опасности…

– Нет, я желаю этого больше всего на свете. Просто мне казалось, что, решив, что делать с амулетом, ты сразу же уедешь. Я не смела просить тебя…

– Значит, завтра? А сейчас давай поспешим. У нас много дел до рассвета.