Правила соблазна - страница 55
– Тогда ты абсолютно прав, это не твое дело. – Энтони отвернулся и начал развязывать галстук.
– Да черт побери, парень! – Лорд запустил пальцы в волосы и взъерошил их. – Скажи, что тебя все это хоть немного волнует!
– Очевидно, недостаточно, – пробормотал Энтони, – иначе я бы запер дверь.
– Я не о чертовой двери, я о леди. Она тебе нравится?
Гамильтон стянул с шеи галстук, а с языка уже готов был сорваться очередной едкий ответ. Но Уорфилд смотрел на него с сердитым беспокойством, причиной которого могла быть только любовь к племяннику. И Энтони справился со своей вспыльчивостью.
– Да, – пробормотал он.
Лицо дядюшки мгновенно просияло.
– Прекрасно! Я так и знал. Значит, все будет хорошо!
Энтони сухо усмехнулся.
– Не спеши с выводами. Селия не хочет выходить за меня, а Эксетер не собирается ее заставлять.
Уорфилд отмахнулся.
– Конечно, он не будет ее заставлять. Это скверное начало для супружеской жизни. Нет, ты должен ее убедить, и раз уж Селия тебе нравится, сложностей быть не должно. Нельзя оценить что-то в полной мере, если как следует над этим не поработать.
– Она не хочет повторно выходить замуж, – сказал Энтони. – Первый брак ей совсем не понравился.
– Ну так он же был не с тобой, – возразил Уорфилд. – Слушай, парень. Я знаю, ты умеешь обходиться с дамами. Не скромничай, это чистая правда, и любой, у кого есть глаза, видел, как леди строили тебе глазки все две недели. Я знаю, что в прошлом ты этим умением пользовался, – добавил граф, многозначительно вскинув бровь.
– Тогда все было по-другому.
– Тогда все было гораздо хуже, – поправил дядя. – Ведь не было симпатии.
С точки зрения Гамильтона, симпатия не давала никаких ощутимых преимуществ. Без нее отказ женщины не имел никакого значения. В конце концов, на свете существует множество других леди. Действительно, в прошлом он не раз стремился завоевать женщину, но если терпел неудачу, то задета была лишь его гордость. Но с Селией… дело не только в симпатии или гордости. Энтони знал, что мучительно, безнадежно влюблен в нее. Лучше вообще не пытаться, чем рискнуть и все потерять.
– Я боюсь… – начал он. – Я просто боюсь…
Пока Энтони пытался облечь свои страхи в словесную форму, шаги Уорфилда послышались у него за спиной. Граф положил руку ему на плечо.
– Мы все боимся, – ласково произнес он. – Особенно когда дело касается женщин.
– Но это не просто женщина. – Гамильтон опустил голову, чтобы снять напряжение в шее.
– Значит, ты должен убеждать ее не избитым способом. – Уорфилд хлопнул племянника по спине и широко улыбнулся. – Она та самая, да?
Энтони сердито посмотрел на него.
– От тебя никакой помощи!
– Да ну? Разве не я заметил, что ты нравишься Селии? Не я сказал ее матери, чтобы она прекратила совать нос не в свое дело и мешать вам? А теперь ты взял и… В общем, сейчас нужно только убедить ее выйти за тебя, вот и все.
– Ты говорил с ее матерью? – Энтони потрясенно смотрел на дядю, и Уорфилд победоносно ухмыльнулся, покачиваясь взад-вперед. – Боже праведный, мне конец. Герцогиня и так ненавидит меня много лет.
– Убеди дочь, а она потом убедит мать, – заявил лорд, хитро сверкнув глазами. – Твое счастье прямо перед тобой. Нужно только не струсить и схватить его.
– О, и это все, что мне нужно сделать? – поинтересовался Энтони.
Уорфилд кивнул.
– А я займусь герцогиней.
– Нет! – тут же воскликнул Гамильтон. – Не надо. Умоляю.
Дядюшка махнул рукой.
– Чушь. Она мать, которая беспокоится, но еще она умная женщина. Герцогиня должна внять голосу рассудка сразу же, как только ее дочь примет положительное решение. Я всего лишь шепну ей пару добрых слов про тебя.
– Шепчи ей что угодно, только не мое имя. – Энтони рухнул в ближайшее кресло и с силой растер ладонями лицо. – Герцогиня меня презирает.
– Она просто тебя не знает. – Уорфилд снова отмахнулся.
– И не желает знать.
– Энтони, послушай меня. – Гамильтон поднял глаза. Дядя практически никогда не называл его по имени и выглядел сейчас очень серьезно. – Не будь дураком. С каких это пор тебя отпугивает насупившаяся мамаша? Ты сам сказал – это не просто какая-то женщина. Признал, что она куда важнее, чем остальные юбки. И если ты даже не попытаешься ее убедить, то заслуживаешь своих страданий!
Энтони опустил голову и зажмурился.
Уорфилд прав. И может быть… Он вспомнил слова Селии, сказанные в темной библиотеке, и в груди начал оживать крохотный росток надежды. Может, не все так безнадежно. Вдовствующая герцогиня, безусловно, его ненавидит, и Дэвид Риз, вероятно, все еще хочет задать ему хорошую трепку, но Эксетер отреагировал не так категорично, как мог бы. А Селия всего лишь попросила дать ей время. Она хочет оценить, подходят ли они друг другу, а это значит, что Селия допускает такую вероятность.
Может быть, все, что ему нужно, – эта одна удачная возможность.
Глава 16
Что сделал Маркус или что именно он сказал гостям, Селия так и не узнала. Розалинда еще до случившегося объявила пикник на целый день возле руин старой часовни и планы менять не стала. Исходя из чудесного настроения матери Селия предположила, что та надеется – если вести себя как ни в чем не бывало, вчерашний скандал канет в небытие. Разумеется, сама Селия не могла забыть ни минуты этого вечера: ни благоговение, с которым Энтони прикоснулся к ее лицу, когда поцеловал в первый раз; ни то, как он перебирал ее волосы после занятий любовью ни то, что она чувствовала.
Никто и словом не заикнулся о сцене в библиотеке, хотя каждый, безусловно, об этом думал. Вроде бы Селию должны были волновать сплетни и о ней, и о скандале, участницей которого она стала, но почему-то все это ее вовсе не беспокоило. Всякий раз, когда Селия видела мистера Гамильтона – все время на расстоянии, – она замечала, что он, в отличие от нее, один. С ним никто не разговаривал, а сам он обращался лишь к лорду Уорфилду. Селию действительно беспокоило то, что на Энтони обрушилась основная тяжесть скандала, а ее участие осталось незамеченным. Мистер Гамильтон не подходил к ней и только раз посмотрел в ее сторону.
