Любви вопреки - страница 58

– Ясно. И полагаю, держать соломинки, которые будут тянуть дамы, должен я?

– Думаю, что так, ваша светлость. – У Рэндольфа дернулись губы. – Мисс Дорринг не уточнила этот момент в своем завещании, но поскольку нас только двое, а моя сестра скорее всего обвинит меня в подтасовке, если рента ей не достанется, то, наверное, держать соломинки придется вам.

– Вы стали бы обвинять своего брата в подтасовке, мисс Уилкинсон?

Джейн даже бровью не повела.

– Да, ваша светлость. Непременно стала бы.

– Ладно, – кивнул герцог. – Тогда могу утешаться тем, что не я один под подозрением. И как мы поступим, мистер Уилкинсон? Как вы предлагаете провести процедуру, чтобы удовлетворить требования присутствующих дам?

– Спасибо, ваша светлость, за понимание, – сказал Рэндольф, бросив на сестру испепеляющий взгляд. – Я сделал все, чтобы исключить какой бы то ни было фаворитизм. На дно старой керамической вазы я положил глину и воткнул в нее соломинки таким образом, чтобы все они казались одной длины. Если только вы не умеете видеть сквозь непрозрачные предметы, вы и сами не сможете узнать, какая из соломинок короче других. Следовательно, исключается любая возможность подсказки.

– Предложенные вами меры кажутся вполне достаточными, но на всякий случай я бы еще и завязал глаза тому, кто будет держать вазу, то есть мне. Это вас устроит, леди?

– Пожалуй, устроит, – хмуро согласилась Джейн. – Ты согласна, Энн?

Энн, похоже, пыталась отыскать изъян в предложенном плане, но, не найдя, к чему придраться, неохотно сдалась. У Кэт, разумеется, никто ничего спрашивать не стал. Но, с другой стороны, зачем бы герцог стал ее спрашивать? Вся эта ситуация была нелепой.

Герцог вытащил из кармана большой белый носовой платок.

– Вы не могли бы завязать мне глаза, Уилкинсон? – попросил он. – А потом пусть дамы проинспектируют вашу работу, чтобы у них не осталось сомнений в том, что все делается как положено.

– Простите, ваша светлость, – произнес Рэндольф, взяв протянутый платок. – Я не представлял, что это выльется в столь низкопробный фарс.

У герцога были красивые глаза, но сейчас, когда их закрывала повязка, внимание Кэт сосредоточилось на его губах. Это произошло само собой. И сам собой вспомнился тот поцелуй в кустах. И она вдруг вновь почувствовала губами вкус его губ.

Кэт отвернулась, когда Джейн и Энн подошли к герцогу, желая убедиться, что он действительно ничего не видит.

– Не хочешь ли и ты проверить повязку, Кэт? – спросил Рэндольф.

– Нет. Ты умеешь вязать узлы.

– Спасибо за доверие, Кэт. А вы, леди, – Рэндольф посмотрел на Джейн и на Энн, – удовлетворены?

Энн молча кивнула.

– Да, – сказала Джейн. – Можно приступать.

Рэндольф принес вазу с кухни и осторожно вложил ее в руки герцогу. У Кэт ноги сделались ватными. Через мгновение решится ее судьба!

– Предлагаю следующее: я начну считать, и на счет три, каждая из дам схватится за выбранную соломинку. Однако перед тем, как они вытянут свой жребий, я передам вазу вам, Уилкинсон. – Красивые губы герцога сложились в улыбку. Нет, скорее в мрачную ухмылку. – Я бы хотел иметь возможность снять с себя повязку до того, как станет известен результат жеребьевки, чтобы в случае нападения защитить свою жизнь.

– Надеюсь, у нас хватит самообладания не бросаться на вас с кулаками, ваша светлость, – произнесла Джейн.

– Я тоже на это надеюсь, но отчего-то мне не хочется рисковать, – промолвил герцог и, вытянув руки, державшие вазу, начал отсчет: – Раз, два.

Кэт была как сжатая пружина. Она нацелилась на выбранную соломинку и приготовилась на счет «три» к молниеносному броску.

– Три!

Кэт дотронулась до «своей» соломинки, и в то же мгновение Энн, выбив добычу, вцепилась в соломинку, которая, судя по всему, приглянулась им обеим.

– Энн!

– Я была первой!

Кэт была вынуждена довольствоваться тем, что осталось.

– Уилкинсон, – сказал герцог, – не сочтите за труд – заберите у меня вазу.

Рэндольф взял вазу, и герцог отошел в сторону и стянул с глаз повязку.

– Давайте, – предложил его светлость, – посмотрим, кто станет следующей хозяйкой дома старой девы.

Кэт вытащила соломинку из вазы, и, вне всяких сомнений, она оказалась короче двух других.

– Я победила! – воскликнула она и улыбнулась герцогу.

Ответной улыбки от его светлости не последовало.

– Мои поздравления, мисс Хаттинг. Можно я дам вам совет? Ни на секунду не теряйте бдительность, если хотите удержать свой приз.

– Что? О чем это вы? – Кэт посмотрела на Джейн, потом на Энн и все поняла. – Да, спасибо за совет.

Подруги превратились в ее заклятых врагов.

Глава 12

30 мая 1617 года. Сплетницы и сплетники чешут языками, распуская грязные слухи. Миссис Бидли даже имела наглость отчитать меня прямо в церкви в это воскресенье. Но мне безразлично. Я лишь хочу, чтобы мой дорогой Маркус поскорее вернулся из Лондона. Его несносная мамаша прикинулась больной и настояла на том, чтобы он всю неделю был у нее на побегушках. Ничего, как только Маркус сумеет вырваться, он приедет ко мне. А мне остается считать дни.

Из дневника Изабеллы Дорринг

– Ты переезжаешь в дом старой девы?

– Да, папа.

Кэт дождалась ужина, чтобы сообщить об этом сразу всем членам семьи. Нельзя сказать, что все прошло гладко. Новость ее произвела эффект разорвавшейся бомбы. Даже мама лишилась дара речи – чего с ней не случалось ни разу на памяти Кэт. За немой сценой последовала другая, еще более угнетающая. Мама будто разом постарела лет на двадцать. Микки зарыдал навзрыд, и даже Том всхлипнул и кулачком утер слезу.