Идеальный джентльмен - страница 79

  Еще одна молодая женщина была обнаружена убитой, раздетой и обритой наголо. У этой жертвы оказались карие глаза, невысокий рост и плотное телосложение. Кто-то опознал ее по объявлению Эллианны как хористку из оперы, так что друзья и коллеги ее тело забрали для похорон. По крайней мере, эта женщина не ушла неоплаканной, и кто-то кроме Эллианны положит цветы на ее могилу. Эллианна не могла не думать, что могла присутствовать на последнем представлении с участием этой молодой женщины, когда сидела в ложе герцогини и выглядывала, есть ли в зале Стоуни вместо того, чтобы наблюдать за спектаклем.

  Мисс Кейн не могла также не думать, что невыясненные смерти тяжелым бременем ложатся и на плечи сэра Джона. Очевидно, что он начал терять вес, прежде хорошо подогнанная одежда теперь мешком сидела на его фигуре. Глаза ввалились еще глубже, словно он совсем не спал, и все же в них сохранился тот блеск, который Уэллстоун назвал хищным. Сэр Джон все еще тщательно зачесывал волосы назад, но теперь пряди выглядели разрозненными, тощими и тусклыми, словно он забыл смыть с них вчерашнюю помаду.

  Эллианна жалела беднягу, который трудился так тяжело, что подорвал свое здоровье, так что она приняла его приглашение на лекцию в Медицинское общество. Тетя Лалли храпела рядом с ней, но сэр Джон, кажется, счел занимательной тему кровопускания. Эллианна сочла ее внушающей отвращение, причем настолько, что ее аппетит совершенно пропал к тому времени, когда они после лекции отправились ужинать в «Кларедон». Она не испытывала желания пробовать на вкус креветки в масле, которые жадно поглощала тетя Лалли, да и узнавать вкус поцелуев сэра Джона ей тоже расхотелось.

  Эллианна подумала о том, чтобы провести эксперимент с лордом Стриклендом – выяснить, настолько ли его поцелуй омерзителен, как она помнит. Возможно, недавнее ознакомление и понимание физических качеств мужчины сможет помочь ей изменить это мнение. Эллианна знала, что барон сможет немедленно стать перед ней на одно колено; все, что ей нужно сделать – это помахать у него перед носом поместьем Фэйрвью. Но она не хотела заполучить лорда Стрикленда. Эллианна только хотела узнать, сможет ли прикосновение другого мужчины заставить ее кровь петь, а ее кости – таять. Если для этого сгодится любой человек, то тогда в лорде Уэллстоуне нет ничего исключительного, и она сможет выбросить его из памяти раз и навсегда.

  Кроме того, Гвен, кажется, увлеклась толстобрюхим бароном. Во всяком случае, она увлеклась идеей перевоспитать его. Если Стрикленд будет занят, так рассудила леди Уэллстоун, то у него не останется времени посещать бордели и публичные дома. Если барон устанет от танцев, прогулок в коляске и от того, что он прикидывается паинькой на четырех различных приемах за ночь, то ему не понадобится дополнительная женская компания. Он может даже превратиться в достаточно почтенного джентльмена среднего возраста, вынуждена была признать Эллианна, особенно теперь, когда его белье было свежим, а волосы в носу подстрижены. Если только сердце Стрикленда не откажет раньше.

  Сейчас барон более уверенно ощущал себя в ее компании, особенно когда в программе вечера значилась игра в карты. Эллианна согласилась сопровождать его и Гвен на небольшой прием к леди Макфи вместо того, чтобы посетить один из более масштабных балов. Она не особенно любила играть в карты, но при этом и не осмеливалась появляться в обществе без компаньонки или сопровождающего. Кроме того, очень маловероятно, что на таком скучном мероприятии окажется Уэллстоун.

  Как выяснилось, Эллианна все еще не привыкла к терминологии лондонского света. Под небольшим приемом понималось мероприятие всего с сотней или около того гостей вместо трехсот или более, которых амбициозные хозяйки умудрялись втискивать в свои бальные залы. Она с радостью заняла место в комнате для игры в карты вместо того, чтобы терпеть очередные знакомства и домогательства.

  Гвен весело помахала ей рукой, с радостью оставаясь среди своего кружка старых холостяков и вдовцов, где она могла танцевать, сплетничать и пить шампанское. Пока мисс Кейн находится в карточной комнате вместе со Стриклендом, решила Гвен, сама она может ослабить бдительность, на которой настаивает ее дорогой, но пустоголовый пасынок.

  Положив ладонь на предплечье Стрикленда, Эллианна прошла через бальный зал. Она знала, что все наблюдают за ней, и понимала, что заслуживает их внимания. Ее платье – самое дорогое из всех, какими она владела, – сшито из темно-серого переливчатого шелка и отделано черным стеклярусом в виде филигранных узоров на корсаже и подоле. Наряд стоил своей цены и каждой кропотливо пришитой к нему бусины, потому что девушка ощущала себя в нем королевой. Ансамбль дополняли рубиновый кулон и черное перо в заплетенных волосах, касавшееся ее щеки. Должно быть, Эллианна привыкла к всеобщему вниманию, потому что даже не покраснела. Вот видишь, сказала она себе, тебе не нужна уверенность в поддержке Стоуни. Ты можешь прекрасно справляться и без него.

  Она улыбнулась Стрикленду и тот едва не споткнулся.

  – Послушайте, неужели у меня опять остался соус на подбородке, а?

  – Нет, ничего подобного. Мне просто интересно…

  Барону тоже было интересно: какую часть выигрышей он сможет оставить себе вместо того, чтобы отдать их на чертову благотворительность.

  Эллианна огляделась и заметила дверь в комнату для ужина, где в это время было пусто. Она втащила Стрикленда внутрь.

  – А? Что такое? Если вы голодны, мисси, то вам придется подождать. Хотя вы выглядите так, словно ешьте не больше птички. Одна кожа и кости, а?